Валялся в каюте, читал Патерик. Хотел сочинить что-нибудь о дварах. В голове вертелась пара строчек, но дальше не шло. Дабы подстегнуть музу, решил поглазеть, как там снаружи. Несколько команд – и на мониторе высветилась картинка камеры № 3 по корпусу. Поле. Черно-белые коровки щиплют клевер. Место нашей посадки оказалось городским пастбищем. Несмотря на махину «Аркса», стадо продолжили гонять на выпас, прямо перед звездолетом. Пастухом здесь работает Канг, единственный веселый двар из тех, кого я пока видел. Мы с ним перекинулись парой слов вчера, когда знакомились. Простой мужичок. Вот он, кстати, ходит, кнутиком машет. Я переключился на камеру № 5 и увеличил фокус. Дома, деревья, сквозь них видна улица. На удивление безлюдная сегодня.
Разглядывая улицу от одного конца до другого, я заметил фигурку. Это оказался Когг, уверенно шедший через поле. «Наверное, Канга решил проверить», – подумалось мне. Но спустя десять минут стало ясно, что направляется парень к «Арксу». А пастух как раз повернул стадо и погнал обратно в город. Может, время обеденной дойки подошло, кто их разберет. Когда Когг и Канг разминулись, кивнув друг другу, я нехотя оставил каюту и, минуя серые коридоры, вышел к открытому шлюзу, включая на ходу транслят.
Двар меня ждал у трапа. Задрав голову, произнес:
– Привет! Я принес. От отца. Возьми обратно.
Пришлось спуститься. Внизу он мне сунул в руки фломастер.
– Отец извиняется. Санэ слишком юная. Рано еще. А ты чужой.
Я недоуменно повертел в руках отвергнутый подарок.
– Рисовать, что ли, еще рано?
– Нет. Для свадебных даров.
От неожиданности я едва не выронил фломастер.
– Эй! Это был не свадебный подарок. Я просто дал ей, чтобы она рисовала.
Когг пожал плечами.
– Отец сказал: «Верни». Я вернул.
– Передай ему, что он ошибся.
– Передам.
– Ладно. А что у вас сегодня на улицах так пусто?
– Собрались все.
– Куда?
– Война скоро. Каитане выступили. Нас мало. Нельзя победить. Форр говорил с ниягу. Ниягу просят Гарзу.
– Гарзу? – Меня охватило дурное предчувствие. – А без Гарзы никак нельзя?
– Нет.
– Слушай, мы можем прогнать ваших духов.
– Я знаю. Это не то. Нужно прогнать врагов. Вы можете?
– А сколько их?
– Тысячи три солдат. Двести железных зверей.
Я вспомнил наш арсенал. Эх, «Искателей» бы сюда… те бы, может, справились. А так – винтовки, гранатометы – считанные единицы. И то из нас четверых более или менее владеют стрелковым оружием лишь офицеры Сунь и Тези Ябубу. Конечно, на полугодовых армейских курсах кое-чему и меня учили, но за девять лет все из памяти выветрилось, да и стрелять по живым людям… совсем не хочется. Это же не виртуальные игрушки-стрелялки.
– А сколько сил у вас?
– Четыреста и двадцать солдат. Пятьдесят и три железных зверя.
– Нам нужно подумать. Мы поможем вам. Не надо духов. Не надо Гарзы. – Я вдруг поймал себя на том, что невольно заговорил дварскими рублеными фразами.
Когг посмотрел на солнце.
– Поздно, – спокойно сообщил он. – Гарза уже началась.
– Что? Кто? – Я вцепился ему в плечи.
– А, это… Ниягу выбрали Энмеркара. Мальчик-сангнхит. Прибыл с вами.
– Где? – Мои руки вздернули вверх юного двара, так что его глаза оказались на уровне моих.
– Отпусти, – сказал он, болтая ногами. – Я покажу.
Оказавшись на земле, двар неторопливо затопал по полю.
– Быстрее! – Я не удержался и пихнул его в плечо. Меня трясло от напряжения.
– Не толкайся, – однако он все же ускорил шаг. – Все равно тебя не пустят.
– Почему это?
– Мы знаем. Вы сорвали Гарзу на Агане. Здесь такого не повторится. Духи должны помочь.
– Послушай, ваши духи – это демоны, бесы, дьяволы. – Я запнулся, услышав, что призап переводит это одним и тем же словом «ниягу». – Ваши духи злые.
– Бывает, – процедил семенящий рядом Когг.
– Нет! Они всегда злые. Они никому не помогают. А если делают вид, что помогают, то такой помощью вредят еще больше!
Двар остановился, словно врезался во что-то. Прошагав по инерции пару шагов, я нетерпеливо обернулся.
– Я знаю, – впервые я увидел взволнованного двара. – Но что делать? Нам нужно жить. Я не хочу умирать.
– И поэтому посылаешь на смерть другого?
Когг топнул ногой.
– Ты не понимаешь! – ровным голосом перевел транслят его крик. – Что пристал? Я не могу изменить!
– А если бы смог – изменил бы?
Я помчался дальше по траве. Уже возле крайних домов Когг нагнал меня, что с короткими дварскими ногами сделать было непросто.
– Не понимаешь, – пробормотал он. – Так нужно.
– Объясни мне дорогу!
– Прямо до конца. Потом направо, к площади. Там стелы. Не ходи туда.
– Отстань! – Я перешел на бег и Когг отстал окончательно и бесповоротно.
Улица казалась бесконечной. Медленно уплывали назад длиннющие заборы с однообразными дварскими домами и рогатыми воротами. Я уже совсем выдохся, когда достиг перекрестка.
Но что делать, если успею? Что я могу один против полутысячи дваров? Лишь две дурацкие гранаты… Какой от них толк? Разве что взорвать себя и полсотни дваров в придачу. Глупость! Бесполезная дрянь! Прав был Тези Ябубу. Что же делать?
Мерзкие анаким! Сгустки древней ненависти! На Агане мальчишку вырвали прямо из их клыков, оттого они и взбесились. Устроили реванш. Вот куда вела эта многоходовка, от принятого нами «варианта один» до сбоя навигационных координат и посадки на планету. И все только для того, чтобы доказать сангнхитам и дварам, что мы – слабы, а от них – не скрыться!
Поневоле вспомнилась Васина лекция по жертвоприношениям. Что двары сделают с ним? Перережут горло, как сангнхиты? Или наживую вырвут сердце, как древние ацтеки? Вот ведь звери, а ведь с виду такие добрячки!
Что же делать?
Я взмолился, так ярко и ясно, как никогда прежде, даже в детстве, будто перегорели в одном молитвенном порыве все мои сомнения и метания… Я не просил о чуде, не требовал, чтобы Господь Сам все сделал, я жаждал лишь вразумления: что и как сделать мне, чтобы спасти мальчишку. Всего лишь миг, пару секунд просьбы, на бегу, с начинающейся одышкой и покалыванием в левом боку…
И тут я действительно получил ответ. В голове прояснилось, словно невидимая указка направила мысли в одну сторону…
Не могу поручиться, что это было божественное откровение, потому как открылось мне одно простое наблюдение: за все дни общения с дварами я ни разу не видел, чтобы кто-то из них солгал – нам или друг другу. И это определило решение… выход…
