Сергей, немного подумав, улыбнулся:
— Ну, если честно, то я совсем не против. Только, — он опять посерьезнел, — ты правильно сказал. Как супруг — временный.
— Не бери в голову. Я не знаю принцессы Энии, но в любом случае это вряд ли удел простого воина. Я не хочу тебя зря обнадеживать.
— Что ты, — отмахнулся Сергей. — Какая еще надежда? Во-первых, я прекрасно осознаю свое место. Во-вторых… Принцесса сама мне все очень четко сказала. И показала.
— Ты после видел принцессу? — Сват искренне удивился.
— Видел… — помрачнел Сергей. И в двух словах поведал о причинах, заставивших встретиться с маркизом Ар-Розом.
Наемник долго молчал, осторожно поправляя веткой дрова в костре и, видимо, размышляя, потом поднял на Сергея глаза:
— Чушь какая-то. Какая война? Тарида просто не может угрожать Ассане, не имея поддержки остальных королей Шеола… Не та расстановка сил. А поддержки маркиз иметь уже не может, потому что закон теперь на стороне короля Ангурда. Принцесса выполнила свое обещание — не ее вина, что маркиз опоздал.
— Тем не менее, — вздохнул Сергей. — Поэтому я никогда не любил политики и не верил власть имущим — там слишком много интриг. Однако… Для наемника ты слишком уверенно говоришь о политике, Сват. Ведь могут быть разные нюансы.
— Какие тут нюансы? Я не всегда был наемником. — Сват немного помолчал. — Мир меняется. Не ожидал подобного от принцессы Энии — я никогда не слышал о ней ничего плохого. Раньше.
— Большие люди — за большими дверями. И правда вместе с ними.
— Возможно. Но не всегда. Как ты думаешь жить дальше?
— Ума не приложу.
— Ты собираешься жениться? Когда-нибудь — не сейчас.
— Раньше был уверен, что нет. А теперь… — Сергей слегка улыбнулся, вспомнив свой ночной разговор в нереальности с Ленкой. Сердце мягко трепыхнулось в груди, наполняясь теплотой. — Теперь не знаю. Ничего не знаю.
— Тогда тебе нужен будет развод.
— Наверное.
— Но получить ты его сможешь только через год. Таков закон.
— А если я заявлю, что это была случайность? Что я горец и ничего не знал?
Сват немного помолчал, глядя в огонь. Потом тихо сказал:
— Мне кажется, честнее было бы сначала поговорить с принцессой. Я понимаю, она с тобой обошлась самым поганым образом, но не думаю, что ты захочешь мстить женщине… Лично мне не по нраву все эти громкие сенсации и обличения. Да и… Что-то нечисто с этим предательством, совсем непонятно.
— Спасибо, Сват. Именно это я и хотел услышать. Я уже сам в себе сомневаюсь…
— Неудивительно. Столько произошло. Это мы с тобой сидим, разговариваем спокойно… А ведь все это так необычно. Даже неслыханно. Я ребятам три дня челюсти на место поднимал, когда до них дошло, из-за чего весь сыр-бор… И плюс ко всему — не успел появиться здесь, как завалил гоблина. Шутник, однако.
Сергей похлопал себя по карманам, выискивая курево.
— Это случайность… И там, и здесь.
— Я понимаю.
— Серьезно.
— Конечно.
— Да ладно тебе. — Сергей отвернулся в сторону, старательно сворачивая козью ножку.
Сват улыбнулся:
— Ну, что будешь делать?
Сергей задумался, глядя в огонь. Наемник поднялся и начал с треском ломать о колено толстые сучья, потом собрал вместе и поочередно побросал в огонь. Наконец Сергей поднял голову.
— Зачем меня завтра, вернее — уже сегодня, вызывает князь? Только не говори, что не знаешь.
Сват отряхнул руки и снова сел рядом.
— Хочет предложить тебе остаться у него офицером. Не мелким.
— Я так и думал.
— Не зазнавайся.
— Да нет, — вздохнул Сергей. — Просто очень неудобно отказываться… Но мне надо в Ангору. Нужно положить конец этой неразберихе.
— Тогда тебе лучше заручиться поддержкой князя. Мне кажется — он не откажет. Мало ли что можно ожидать от короля Ангурда…
— Вице-канцлер там уже две недели и все подготовил. Лаверт почти согласен, но ты не дави на него. Мне нужна его свободная воля.
— Я знаю, ваше величество, вы уже все говорили.
— Обрати внимание на этого Горма с Эвады…
— Не беспокойтесь.
— Ладно… Ну, тогда — с Богом. Хорошего пути, Эния.
— До свидания, отец.
Король Ангурд хлопнул дверцей кареты и махнул рукой, разрешая движение. Кучер щелкнул поводьями и экипаж тронулся, сопровождаемый дружным перестуком копыт конной охраны. Плавно двинулись назад вечнозеленые кипарисы центральной аллеи, впереди предусмотрительная стража распахнула узорчатые створки выездных ворот.
Принцесса откинулась в глубь королевской кареты. Тревога опять в который раз колыхнула беспокойное сердце — все складывалось не так. Она прекрасно понимала, что на этих переговорах присутствие члена Королевского Дома Ассаны вовсе не обязательно — совсем не тот уровень и совсем не та важность договора. К тому же Загора и так была давним и верным союзником, да и король Лаверт был таким же давним должником…
Отец любит ее. И со свойственным ему стремлением махом решать все проблемы, с чисто мужской близорукостью желает вытянуть ее из, как ему наверняка кажется, омута женских переживаний и беспокойств. Загрузить в рутинную суету государственных дел и забот, не давая сосредоточиться на своих, женских, сердечных слабостях.
Так ему кажется. Может, он и прав. Но сердце подсказывало другое… Однако кто может понять неясные сердечные всполохи? В одном только Эния могла дать точный ответ — уезжать совсем не хотелось. По крайней мере — сейчас.
Строгие столичные дома с продуманными невызывающе-благородными архитектурными решениями, свойственными центральным улицам Ангоры, закончились и за окном потянулись сельские пригородные пейзажи, прерываемые редколесьем. Принцесса закрыла глаза.
«Мир создан совсем не для этого, в мире нужно искать совсем другое…» — пришли в голову знакомые слова. Мы что-то ищем в этом мире? Конечно, ищем, по крайней мере — хотим. Что? У каждого человека свой ответ на этот вопрос, вот только… Правильный ли? «Рассвет и улыбку, и смех веселой детворы, и: „Доброе утро, родная. Ты знаешь, я больше никуда не поеду, я останусь с тобой и с детьми…“ И тогда не нужны дворцы и дальние страны, огромные угодья и чужие красоты…» Почему-то так этому верится — почему? Разные люди говорят разное, и многие — красиво. И убедительно. Но…
Там, где истина, — там откликается сердце. Кто может понять, чего хочет простое женское сердце? Что ты хочешь, сердечко мое бедное? Может, политики? Интриг? Богатства? Или «смех веселой детворы…»
В душе потемнело — перед глазами поднялись маленькие, не по-детски серьезные дочкины глазки: «Мама, я хочу, чтобы все жили хорошо-хорошо. И у всех все-все-все было: и детки, и игрушки, и магазины с
