спутницы удивило Кайку. Какое-то мгновение она колебалась, затем довольно улыбнулась и благодарно уткнулась Азаре в грудь. Дрожь постепенно унялась. Кайку слышала лишь ровное успокаивающее биение сердца Азары. В этот момент, впервые с начала путешествия, она почувствовала себя в полной безопасности и погрузилась в глубокий сон.
Она проснулась оттого, что стало жарко. Азара, почувствовав ее шевеление, распахнула плащ. Девушка открыла глаза и удивленно заморгала. В пещере горел огонь. Кайку нехотя отодвинулась от подруги, села, выпрямляя затекшую спину, и, заметив пристальный взгляд Азары, благодарно улыбнулась. В ответ Азара кивнула. Тэйн наблюдал за ними с другой стороны костра. В его взгляде сквозило явное неодобрение, а может, и ревность. Снаружи по-прежнему раздавались раскаты грома. Буря продолжала бушевать. Но в пещере было тепло и светло.
– Проснулись? – обрадовался Мамак. – Очень хорошо. Придется переждать бурю здесь. И пока непонятно, когда она прекратится.
Кайку посмотрела на огонь. Яркое пламя с янтарным оттенком давали не дрова, а черное губчатое волокно.
– Огненный мох, – пояснил Мамак, словно прочитав мысли девушки. Он держал в пригоршне что-то сморщенное, черное, похожее на гриб-дождевик. – Почти ничего не весит, а горит в течение многих часов. Легко воспламеняется, и даже горстка дает тепла больше, чем куча дров. Полезная штука, когда под рукой нет дерева, занимает мало места и почти ничего не весит.
Похоже, времени для разговоров у путешественников теперь было предостаточно. Буря не собиралась сдаваться. Мамак достал из сумки флягу с темным, резко пахнущим напитком и пустил по кругу. Путники несли с собой провизию для двухнедельного путешествия, поэтому через несколько минут на костре уже булькал котелок с мясом и овощами. Когда животы наполнились, а языки развязались, обмен мнениями пошел живее, перескакивая с темы на тему. Кто-то шутил. Кто-то смеялся.
Азара завела разговор о наследнице императрицы и нарастающих беспорядках в Аксеками, который захватил путников так, что они даже не заметили, как наступила глубокая ночь. Завязался спор, в котором приняли участие с одной стороны Азара, ставившая под сомнение религиозные убеждения послушника, и Тэйн, твердо стоявший на своих позициях. Кайку помалкивала, а Мамака, похоже, порченые не волновали вообще – лишь бы его не трогали.
Тэйн пытался доказать, что наследница не сможет управлять Сарамиром, поскольку страна никогда не примет порченую императрицу, когда Азара с ледяным спокойствием задала ему один-единственный вопрос:
– Кто вообще знает, что может наследница на самом деле?
Воцарилась мертвая тишина. Костер горел очень тихо, не издавая привычного треска. Тэйн мучительно пытался найти ответ и не мог. Снаружи грохотала и бесилась буря. И даже если какие-то существа и рискнули выбраться из своего логова и отправиться на охоту, то в пещеру не проникало ни единого звука, свидетельствующего об их присутствии поблизости.
– Думаю, что никто. Позвольте, я выскажу свое мнение, – заметив замешательство оппонента, вновь заговорила Азара. – Возможно, мой рассказ покажется вам интересным. Особенно Тэйну. Вы слышали о Либера Драмах? – Прежде чем хоть кто-нибудь успел ответить, она продолжила: – Думаю, название вам неизвестно. Пока его знают только в Аксеками и то лишь по слухам. Но, думаю, скоро все изменится.
– Что это такое? – спросила Кайку. На ее лице плясали тени, отбрасываемые пламенем горящего мха.
– Это самые обыкновенные люди. Они входят в организацию, которая ставит своей целью возведение наследницы на престол.
Тэйн фыркнул и презрительно махнул рукой.
– Еще месяц назад никто даже не мог предположить, что наследница – порченая.
– Мы знали об этом уже давно, – не повышая голоса, возразила Азара.
– Кто это «мы»? – заинтересовался Мамак, передавая девушке флягу со спиртным.
Азара сделала маленький глоток.
– Я никому не подчиняюсь. У меня нет хозяина или хозяйки, – пояснила она. – Но я солидарна с Либера Драмах. Их цели совпадают с моими от начала до конца.
– И каковы эти цели? – требовательно спросил Тэйн.
– Возвести на трон наследницу императрицы, – чеканя каждое слово, промолвила Азара. – Отстранить от власти ткачей. Прекратить уничтожение детей с отклонениями. И остановить ту заразу, что приводит наши земли в упадок.
– Какое отношение имеет возведение на трон наследницы к заразе, поражающей нашу землю? – Похоже, у послушника пробудился интерес к обсуждаемому вопросу.
Азара наклонилась вперед, так, что ее лицо ярко осветили языки пламени.
– Она умеет разговаривать с духами, Тэйн. Это – ее дар. С духами, с животными… она – часть природы. Девочка близка к Эню настолько, что даже трудно представить себе степень этой близости.
– Это богохульство, – возмутился Тэйн. – Порченый не может быть близок к Эню. Кроме того, священники богини тоже умеют говорить с духами. В какой-то степени.
– Нет, вы можете лишь слушать, – поправила его Азара. – Вы можете чувствовать духов природы, ощущать их настроение. А наиболее сильные – таких среди вас очень мало – немного понимают их. Духи представляются людям подобными богам: отстраненные, непостижимые, недоступные. Но наследница может разговаривать с ними. Девочка восьми лет умеет общаться с духами лучше любого священника Эню. И с каждым днем она совершенствует свои способности. Этому принцесса училась не по учебникам, она родилась с этим даром, а теперь учится им пользоваться. Вот чем она не похожа на нас, Тэйн. И это ты называешь порчей.
Какое-то время юноша сидел молча, низко склонив голову. Мамак и Кайку, молчаливые свидетели спора, замерли в ожидании его реакции.
Наконец он качнул головой.
– И вы предполагаете, что наследница может стать мостом между людьми и духами?
– Верно, – подтвердила Азара. – Пока принцесса находится в императорском дворце, в большом городе, населенном людьми с привычным жизненным укладом. Но и вам, и мне известно, что на земле есть такие места, где обитают одни лишь духи. Обыкновенные люди не осмеливаются наведываться туда. Но она смогла бы. Эта девочка – посол, разве вы не понимаете? Связник между нашим миром и миром иным. И если есть хоть какая-то надежда повернуть тот черный поток, который медленно заглатывает нас, то это Люция.
– Откуда ты знаешь? – с чувством спросил Тэйн. Кайку не ожидала, что послушник так быстро сдастся. Вот уж чье поведение невозможно предсказать. – Как вы узнали об этом раньше всех остальных?
– К сожалению, я не могу этого рассказать, – вздохнула Азара. – Вам придется просто поверить мне. Наша жизнь полна опасностей. И моя откровенность может погубить все, чего уже удалось добиться.
Тэйн едва заметно кивнул.
– Кажется, я понимаю.
Больше он ничего не сказал и остаток ночи провел у костра в молчании, размышляя над услышанным.
К утру буря так и не стихла. Не успокоилась стихия и на следующий день. Но больше путешественники не говорили – ни о наследнице, ни о Либера Драмах, ни о чем-либо другом.
Кайку начала тревожиться. Ей еще не доводилось видеть, чтобы природа бушевала так долго. Откуда только в небесах столько воды? Несмотря на заверения Мамака, что такое случалось и прежде, атмосфера в пещере становилась все напряженней, а после опрометчивого заявления Тэйна, что Мамак, возможно, поступил неблагоразумно, проклиная бога водных стихий Паназу, мужчины едва не подрались. Чистившая, наверное, уже в двадцатый раз ружье, Азара невозмутимо наблюдала за их перепалкой.
На третий день к вечеру Мамак объявил, что нужно возвращаться.
– Буря должна скоро стихнуть. – Проводник подбросил в затухающий костер комок горючего мха. – До того места, где по моим расчетам должен находиться монастырь еще не меньше двух дней пути, и еще пять, чтобы возвратиться в Хайм. Если бы все прошло гладко, как я планировал, завтра мы уже должны были бы добраться до монастыря и повернуть к деревне. Тогда у нас хватило бы запасов еды. Но в горах так
