виде дракона, и миниатюрную комнатную розу. Набор предназначался Ромму, а роза – Магде. Ему неудобно было прийти на ужин к мастеру с пустыми руками, без подарка. Магде нежная благоухающая роза тоже должна была понравиться. Франц знал, что комнатные растения в Ауроке принято дарить в знак благодарности и уважения.
До девяти еще оставалось время, поэтому он успел отнести покупки к себе. Заодно он предупредил Магду о том, что вернется поздно, и попросил не ждать его. Женщина огорчилась, когда узнала об этом. Она вовсю увлеклась идеей предоставления рецептов императорскому двору и хотела обсудить с Францем некоторые детали. Мастер, далекий от кулинарных премудростей, поспешил скрыться. Пурпурная роза оказала благотворное влияние на Магду, поэтому она с пониманием отнеслась к его чрезмерно поспешному бегству и не обиделась.
Франц постучался к Ромму, когда часы пробили две минуты десятого. Хозяин пустил его внутрь, пребывая в некоторой растерянности:
– Я рад, что вы пунктуальны, но ужин немного запаздывает. Простите ради бога… Моя служанка по рассеянности сожгла жаркое и теперь готовит его во второй раз. – Он сконфуженно развел руками. – Ужин переносится на десять. Так неудобно получается… не люблю заставлять людей ждать.
В свете последних событий это прозвучало довольно комично, и Франц невольно улыбнулся.
– Ничего страшного. – Он вручил Ромму подарок. – Я готов и вовсе отказаться от еды, лишь бы иметь возможность побеседовать с вами.
– Правда? – обрадовался тот. И не дожидаясь ответа, поспешно подвинул гостю мягкое кресло. – Прошу вас, присаживайтесь.
Франц сел, с облегчением вытянув ноги и отметив про себя, что новые сапоги выгодно отличаются от прежних.
– Замечательный набор, – похвалил Ромм его подарок. – Я поставлю его у себя в кабинете, если вы не против. А как вам сегодняшний день? Все остались довольны?
– Очень на это надеюсь. Вы были правы, они все хотели заполучить личные руны. Я выжат, словно ячменное зерно.
– Вот, выпейте… – Ромм налил ему полную кружку подогретого красного вина со специями. – Отлично восстанавливает силы. Оно некрепкое, не бойтесь.
– И как вы с ними только управляетесь? – спросил Франц, делая большой глоток и чувствуя, как по желудку разливается приятное тепло.
– А разве у меня есть выбор? – пожал плечами мастер. – Летом все еще не так страшно, но с усилением холодов забот заметно прибавляется. У людей обостряются старые болячки, и они вспоминают обо мне. В Таурине разве не так?
– Люди сначала обращаются к целителям, священнику.
– И Бог им действительно помогает?
– Иногда. – Франц вздохнул. – А иногда нет. В моей помощи нуждались торговцы или крестьяне. Им надо было всего понемножку. Но больше всего я занимался охранными рунами для стражников и охотников. Приходилось много работать с их оружием. Всем хотелось, чтобы оно и било без промаха, и не ломалось, и не ржавело без чистки…
– Лентяи! – поддакнул Ромм, наливая себе еще вина. – Они все одинаковые. Ко мне два месяца назад приходил стражник и просил начертать руну на его метательных ножах. Ему, видите ли, лень за ними всякий раз возвращаться.
– И что?
– Естественно, я ему отказал. Он сулил мне огромные деньги, но я все равно был непреклонен. Денег мне хватает. Золото – презренный металл: сегодня он есть, завтра его нет. Это очень глупая просьба, а руны, сами знаете, не любят глупостей. Они нас жестоко за них карают. На следующий день стражник вломился ко мне в дом пьяный и стал угрожать мучительной расправой, если я не сделаю, как он просит. Пришлось применить грубую силу.
– Странное поведение, – заметил Франц.
– Да, – кивнул Ромм. – Чем больше я над этим думаю, тем чаще мне кажется, что этот человек замыслил что-то нехорошее. Возможно, лень здесь ни при чем. Он хотел убить кого-то и обязательно забрать оружие, чтобы маги не смогли выследить по нему владельца.
– Да, мы надеемся, что каждая новая созданная нами руна послужит добру, но как мы можем знать заранее, так ли это?
– Знать будущее не дано, и это только к лучшему. – Ромм, несмотря на его заверения в том, что вино некрепкое, постепенно хмелел. Он уже заканчивал третью кружку, в то время как Франц допивал первую.
Когда служанка наконец поставила на стол жаркое, Ромм успел неоднократно пожаловаться Францу на свою тяжкую долю. Он то и дело пускался в пространные объяснения природы добра и зла. А так как мастер был человеком начитанным, то пересыпал свою речь всевозможными философскими и теософскими терминами. Франц, дабы не потерять нить разговора, тоже основательно приложился к кувшину, в результате чего оба мастера к концу ужина сильно опьянели.
Франц давно не пил так много, и вино ударило ему в голову. Он плохо понимал, где находится и что делает. Но, по правде говоря, его это мало волновало. Ромм, с которым он познакомился только сегодня днем, стал для него самым лучшим другом. Прошлое отошло на задний план. Силуэт Раэн застыл и стал похож на белое пушистое облачко, которое затем и вовсе уплыло куда-то вдаль. Осталась только непонятная щемящая душу тоска, которая заставляла его делать глоток за глотком.
Служанка, маленькая, немного мечтательная женщина, неодобрительно посмотрела на ведущих умный разговор, как им, во всяком случае, казалось, мужчин. Она убрала со стола, не слушая возражений, захватила с собой вино – на дне кувшина и так плескались жалкие остатки. Во имя избежания пожара женщина предусмотрительно потушила лампу и закрыла за собой дверь. Приятели продолжали сидеть в темноте.
– Знаешь, Ромм… У тебя бывало когда-нибудь так, чтобы ты не знал, что происходит?.. Совсем не знал…
– Конечно. – Тот энергично закивал, совсем забыв, что его не видно. – Постоянно. Я пытаюсь это исправить, но не получается. И все от меня чего-то хотят…
– Ты веришь в добрых духов? Живые… Нет, мертвые становятся добрыми духами…
– Серьезно?! – удивился Ромм. – А где ты их видел?
– Видел? Зачем их видеть? Но, наверное, они со мною всегда. Здесь, в голове. Они даже могут помочь, если их попросить. Я не могу сказать как, но духи… Мертвые добрые духи помогают мне. Я смотрю в нужную сторону, и они говорят мне как состт… нет, собразав… Эх. – Франц покачал головой. – Они знают все знаки, когда это нужно. Только попроси – и знак готов. Получается потрясающая руна.
– Понятно… – протянул Ромм и сладко зевнул.
– Это из-за большой любви. То, что было важно при жизни, для меня важно и потом… Я никогда не умру, потому что не жил, а духи будто рядом. Или кто-то один из них… Возможно, я могу стать им сам… – Его речь становилась все более бессвязной.
Поговорив сам с собой подобным образом еще десять минут, Франц мирно уснул.
Пробуждение было неприятным. Он даже не мог сказать, спит ли он еще или уже бодрствует. Всю ночь снилась какая-то бессмыслица, состоявшая из бесформенных цветных пятен и странных, ни на что не похожих звуков. Голова немилосердно болела.
Франц разомкнул глаза и понял, что очень хочет пить. Напротив него устало опустился Ромм с хмурым лицом и протянул кружку.
– Что здесь? – с осторожностью спросил Франц.
– Помогает от похмелья.
Напиток был освежающе холодным с кисловатым привкусом. Но неприятные ощущения после вчерашнего злоупотребления алкоголем он убрал. Головная боль прошла, как, впрочем, и сухость во рту.
– Знатный ужин получился, – усмехнулся Ромм. – Давно я не засыпал в кресле.
– Так вот отчего у меня ноет спина… Какой ужас, – пробормотал Франц. – Уже утро?
