– О да! Настоящим уличным разбойником. Свою правоту я доказывал с помощью кулаков или ножа. Священник, в честь которого я получил свое имя, обломал о мою спину немало лозин. Он пытался внушить мне, что спор можно решить не только кулаком, но и словами.
– Интересный способ внушения, – девушка удивленно приподняла брови, – с привлечением лозины.
– Я не держу на него зла, – усмехнулся Франц. – Благодаря его стараниям при храме была организована бесплатная столовая для беспризорников вроде меня. Я ежедневно получал горячий обед и считал, что пара ударов лозиной по спине – это небольшая плата за тарелку супа и каши. Тем более что священник был прав.
– Вы, наверное, научились хорошо драться.
– Теперь я называю это самозащитой и прибегаю к ней только в крайних случаях.
– А если бы священника звали, – она задумалась, – Гутабером, вас тоже бы так назвали?
– Скорее всего – да. Примерно до пяти лет у меня вообще не было имени, и я отзывался на «эй, ты» или «мальчик».
– Какой ужас!
– Но потом всем это надоело, и помощник священника назвал меня в его честь. Получилось не так и плохо. К тому же не важно, как тебя на самом деле зовут. – Франц покачал головой. – В устах любимого человека любое, даже самое неказистое имя становится прекрасным.
– А как вам мое?
– Хорошее, мелодичное имя. Элейс…
– Как цветок.
– Да. Хрупкий белый с голубым отливом цветок, который распускается весной после того, как сойдет снег. – Он внимательно посмотрел на затаившую дыхание девушку. – Что такое?
– Еще никто не говорил мне таких красивых слов, – призналась Элейс. – Это приятно слышать.
– Мне пора идти. Прости, но я очень хочу спать.
– Конечно, идите отдыхайте, – засуетилась она. – Бессовестно с моей стороны забивать вам голову всякими глупостями. Если я вдруг понадоблюсь, то буду у Анны или здесь. В крайнем случае, спросите у Береза. Он в курсе всего, что происходит.
Оказавшись в своей комнате, Франц опустился на кровать и задумался. Джереми предупреждал его об Элейс. Это были не пустые слова предостережения. Девушка слышала слишком мало добрых слов в свой адрес и может поневоле им увлечься, неверно истолковать обыкновенное проявление вежливости. Надо быть осторожнее, ведь он не хочет дать ей ложную надежду.
Элейс милая, по-своему интересная девушка, но не более того. Она еще встретит свое счастье, поселится в большом дорогом доме с красными портьерами и пушистыми коврами, будет окружена любовью и заботой. А его ожидают бесконечная дорога – вплоть до смертного одра и промокший от дождя плащ.
Мастер потрогал подушку. Она была удручающе холодной. Кровать была достаточно широкой, чтобы на ней могли поместиться два человека. Для худенькой стройной Раэн уж точно хватило бы места. Ему по- прежнему недоставало ее тепла, ее тела… Франц сжал губы. Сколько времени он уже обходится без женщины? Может, пришла пора идти к монахам и надевать рясу?
Если бы не руны, которые диктуют свой образ жизни, он бы так и поступил. Стал бы странствующим монахом и молился о благополучии ее души. Святынь для этих целей по всему миру хватает. Остаток жизни прошел бы спокойно: в молитвах и покаянии.
И только он подумал об этом, как перед глазами Франца, словно по указке злого демона, промелькнули воспоминания о наслаждении, что подарила ему Раэн. Мастер горько вздохнул. Наверное, это низко и недостойно, но он не мог не думать об этой части человеческих взаимоотношений, потому что любил в ней и душу, и тело. Он еще не стар, здоров, но слишком щепетилен в некоторых вопросах. Он не может переступить через свою собственную мораль и завязать отношения только для того, чтобы удовлетворить плотские желания.
– Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки! – Мастер сделал несколько шагов по комнате.
Но легче было сказать, чем сделать. Воспоминания нахлынули сплошным потоком, словно плотина, сдерживающая их, дала наконец течь. Закончилось тем, что, отчаявшись бороться с собственными мыслями, он наложил на себя временную руну боли.
Нервничая, Франц перестарался с силой руны и, согнувшись, зашипел от жжения по всему телу. Судорога свела ноги, и мастер рухнул на пол как подкошенный.
В этот момент раздался легкий стук в дверь.
– Франц, вы здесь? – это был Мантилий.
– Заходите! – выдавил из себя мастер.
Гном отворил дверь и испуганно всплеснул руками:
– Вы больны? Нужна помощь?
– Нет… – стуча зубами, ответил Франц. – Сейчас само пройдет.
Через несколько минут действие руны закончилось, и он, тяжело дыша, сел прямо на полу, скрестив ноги.
– Что с вами было?
– Это я сам себя… – махнул рукой мужчина. – Но немного перешел предел.
Ему не хотелось говорить об этом, Мантилий это понял и не стал настаивать.
– Вы были у Элейс?
– Да. Она тоже отказалась уезжать. Так что мы оба остаемся с вами.
– Хорошо. Уверен, что вы принесете нам удачу.
– Мантилий, вы знаете, как управлять Ловцом Душ? Как заставить его вызывать определенных духов?
– А вы хотите попробовать?
– Не знаю. Наверное.
– Для этого камень нужно держать поближе к себе. Лучше всего повесить его на грудь, в районе солнечного сплетения. Держите. – Гном протянул ему камень.
– Он не в кабинете? Почему вы носите его с собой?
– Я ожидал, что вы захотите испытать его свойства. Вам есть с кем назначить встречу за порогом, и нет ничего зазорного в том, чтобы использовать камень в своих интересах. Эрай тоже говорил с духами.
– С кем именно?
– Не знаю, он не распространялся на этот счет. – Глава Рода исподлобья посмотрел на Франца. – У него, как и у вас, было немало тайн.
– У меня нет никаких тайн, – запротестовал мастер.
– У любого живого существа есть мысли и желания, которые он хранит в самом дальнем уголке своего сердца и не показывает никому. Это они заставляют его делать новый вдох и надеяться на скорые перемены, на лучшую жизнь. Разве не так?
– Пожалуй, вы правы.
– Оставляю вас наедине с нашим роковым чудом. Надеюсь, он хотя бы вам принесет пользу. Когда проснетесь, идите прямо в главный зал. Я собираю там цвет нашего общества. Будем разрабатывать совместный план действий против магов.
– Уже? – Франц встревоженно посмотрел на Главу Рода. – Есть новые сведения о готовящемся нападении?
– Завтра или послезавтра. Мы судим об этом по натиску на систему заклинаний, защищающих город.
– Она не выдержит?
– Эрай не обновлял заклинания двадцать лет, – покачал головой Мантилий. – Всему есть предел. Кстати, у меня возникла интересная мысль. – Гном закусил губу и смерил мастера оценивающим взглядом. – Попробуйте связаться в мире духов с Эраем. Если он не откликнется, то волшебник все еще жив.
– Хорошая мысль, но я же не умею управлять камнем.
– Что вам стоит хотя бы попытаться?
– Хорошо, я попробую. Но что мне делать, если он вдруг откликнется?
– В таком случае задайте ему те вопросы, которые посчитаете нужным.
