— Тетти, это я. Можно войти?
Тетти не ответила. Повернувшись, она зашагала шаркающими шагами внутрь комнаты. Обе её руки были усыпаны лиловыми пятнышками от инъекций Парадокса. Чен последовал за ней. Они вошли в маленькую гостиную, где Чен без приглашения уселся на жёсткий стул и окинул взглядом интерьер. Помещение было похоже на свалку одежды, немытой посуды и бумаг — результат того, что вот уже несколько недель здесь не наводили порядок.
Она села напротив Чена на потрепанную подушечку и уставилась прямо ему в лицо. Она медленно закивала.
— Значит они говорят правду. Ты очень изменился, Чен.
— Мы все изменились. — Он сидел в неудобной позе, уперев руки в колени.
— До меня дошли слухи. Трущобы полны ими. О том, как вы с Лией, Эсро Мондрайном, Лютером Брейчисом и представителями чужих миров отправились к далёким звёздам. О том, как в вас произошли изменения, и о сверхсуществе, которое убивало, чтобы сохранить себе жизнь. Говорят, что с его появлением произошли большие перемены, как здесь, так и там.
Она потёрла глаза.
— Мы в этом не уверены, Тетти. Сперва казалось, что мы имеем дело с чем-то сверхъестественным, превосходящим нас буквально во всех отношениях. Но теперь мы так не думаем. Иногда мы, я имею в виду людей, можем делать такое, что не в состоянии сделать ни одно сверхсущество.
Слова Чена с равным успехом могли относиться как к объединенным интеллектам, так и к Созданиям Морган. И это можно было сказать не только о людях. Пайп-Риллы и Энджелы обладали своими индивидуальными способностями, неиспользуемым в состоянии объединённого интеллекта потенциалом. Лишь Лудильщики, сторонники любых форм объединения, чувствовали себя здесь, как рыбы в воде.
— Но так или иначе, — продолжал он, — послы Звёздной Группы и здесь придумали свои правила. От греха подальше, новые существа вместе с захваченным Созданием Морган будут содержаться в защищённой среде, пока не будут полностью изучены.
— Они опасны?
— Не знаю. На Траванкоре имели место некоторые инциденты, но я не могу сказать, кого нужно в них винить.
— Я слышала. — Её глаза словно остекленели. Она падала на дно после экстаза, вызванного Парадоксом. Эсро и Лютер Брейчис… и Годива.
— Ты слышала о ней… что-нибудь ещё?
— Да, конечно. Печальная история. — Тетти повернулась так, чтобы этого не видел Чен, и вдавила себе в руку крошечную ампулу. — Я должна была давно об этом догадаться. Она появилась ниоткуда и была слишком хорошей, чтобы казаться настоящей. Бедная, несчастная Годива. Идеальная женщина, идеальный партнёр… и тут на тебе — один из Артефактов Фуджитсу. Разве ты об этом не догадывался?
— Нет. Насчёт неё не догадывался. Но после лечения на стимуляторе я некоторое время терзался мыслью, что, быть может, я сам один из Артефактов. В возрасте двадцати лет с совершенно неповреждённым мозгом я был умственно отсталым. Вот я и задумался, а может я не человек.
— Разве Мондрайн тебе никогда не рассказывал? она, внезапно нахмурившись, посмотрела на Чена встревоженным взглядом. — Ему, так же как и тебе самому, не терпелось узнать, откуда же ты взялся. Когда я возвращалась на Землю, он попросил меня разузнать о тебе как можно больше. Но, похоже, что он тебе так ничего и не рассказал.
— Ни слова.
— Ты не слабоумный, Чен. Ты таким никогда не был. Ты не Артефакт. Ты — результат одного эксперимента. В одной из лабораторий — не из тех, что принадлежали маркграфу, ибо он бы не вынес такой безалаберности пытались создать сверхчеловека, физически и умственно совершенную личность. Это им не удалось, но только потому, что они что-то перепутали и забыли сделать завершающее соединение нервных волокон. Они этого не поняли, и выбросили результат своей работы в «муравейник». — Тетти одарила Чена грустной, но сочувственной улыбкой. — Добро пожаловать в клуб второсортных. Но ты человек на все сто процентов. Такой же, как я. Но разве тебе от этого легче?
Она откинулась на подушку и закрыла глаза. Её лицо ожило, но продолжало оставаться серым и ужасно исхудавшим, похожим на одно из тех привидений в женском обличии, которые Чен так часто видел на Горе.
— Не могу поверить, что его уже нет, — сказала она наконец. — Ты был там, когда это произошло?
— Да, находился там до самого конца. Я видел, что творилось в его сознании в последние несколько секунд. Он так и не обрёл спокойствие.
— Знаю. Зачем ты мне об этом рассказываешь? — Тетти отвернулась в сторону. — Я могла бы ему помочь. Раньше я сделала бы для него всё что угодно. Но он не хотел говорить мне, что же терзало его изнутри.
— Он не мог рассказать об этом. Но я знаю, что мучило его.
Чен остановился. Да он знал, во всех ужасных подробностях. Но он не мог рассказать о том, что же он обнаружил в Мондрайне. Даже рассказанная из вторых рук история была слишком ужасной.
И снова он погрузился в чёрную пучину кошмарных воспоминаний, куда погружался теперь каждый день…
Трава была в три раза выше его роста. Она окружала его, как стены большой круглой комнаты под куполом голубого неба, хранящей внутри тепло. Было очень жарко, по его спине струился пот.
Он наклонился и стал с любопытством рассматривать маленьких жучков, спешащих по своим делам между стеблями серых, покрытых пылью растений.
— Пойдём. У нас нет времени ждать, пока тебе не надоест смотреть.
Он выпрямился, услышав адресованные ему слова, и стал догонять остальных. Мама шла рядом с дядей Дарреном, держа его под руку и даже не оглядываясь. Он догнал их и обвил детскими ручонками мамины колени. Он чувствовал запах её пота, видел на её ногах капельки испарины.
Неужели она была не в своём уме?
— Мамочка, возьми меня на ручки. — Он посмотрел вверх, стараясь заглянуть ей в лицо. Она уже очень давно не держала его на руках, когда он сам об этом не просил. — Мама!
Она даже не посмотрела на него.
— У нас сейчас нет времени. Разве ты не видишь, что мы торопимся?
Дядя засмеялся, но это был не настоящий смех.
— Чёрт возьми, конечно мы очень торопимся. Но чем нам не подходит это место? Давай не пойдём дальше.
Мама остановилась и наконец посмотрела на сына.
— Ну хорошо, Эсси. Нам с дядей Дарреном нужно кое-что сделать. Это займёт несколько минут. Посиди здесь и подожди, пока мы не вернёмся.
— Я хочу пойти с вами. — Он ещё крепче прижался к маминым коленям. — Не хочу оставаться здесь.
— Ай-ай-ай, ты же большой мальчик. Понимаешь, мы не можем взять тебя туда, — сказал дядя Даррен и присел на корточки рядом с малышом. Дядя улыбался. — Мы будем там совсем не долго. Подожди здесь, мы с твоей мамой очень скоро вернёмся. Послушай, если ты будешь слушаться, я тебе дам поиграть этой штучкой, пока нас не будет. Гляди.
Дядя Даррен протянул ему маленький электрический фонарик, тот которым они пользовались прошлой ночью в палатке. Там им было очень хорошо. Они втроём чувствовали себя уютно, в безопасности, мама весь вечер смеялась. Она не позволила ему лечь спать рядом с ней, но она была такой родной, такой весёлой и счастливой, особенно когда лежала, устроившись под одеялом, а дядя Даррен рассказывал им на ночь сказку.
Он протянул руку, чтобы взять фонарик.
— Подожди, смотри, что я делаю. — Дядя Даррен стал нажимать на кнопку. — Видишь. Вот я включаю его, а вот выключаю. Включаю и выключаю. А теперь попробуй сам.
Он кивнул, взял фонарик и уронил его твёрдую землю. Затем он сел на корточки и включил
