пытавшегося тем самым привлечь к себе внимание.
«Разве это не правда?»
— Это правда. — От вопроса, адресованного непосредственно к нему, у Ридли будто развязался язык. Всё это правда. Я знаю, какими мы были, и я знаю, какие мы есть сейчас. Но у нас… у нас возникла проблема.
«Расскажи в чем дело».
— Я буду говорить от имени нас всех. — Ридли бросил взгляд вокруг себя, пытаясь получить поддержку товарищей по несчастью. Те кивнули головами, раздался шепот одобрения. Повернувшиеся в его сторону лица, озаренные слабым темно-красным сияньем пары карликовых светил, хранили серьезное выражение. Благодаря их поддержке у него появились силы продолжать. — Пока на Саргассовой Свалке не появился ты, мы были никем. По мере своих возможностей мы помогали друг другу, но по существу мы были похожими на животных. И даже хуже, потому что некогда мы были людьми. Ты снова поднял нас на человеческий уровень.
«Если это правда, эта работа дала мне самому намного большее. Благодаря ей я обрел здравый рассудок».
— Быть может, мы не обладаем здравым рассудком в том смысле слова, в каком понимают его другие люди. Вероятно поэтому у нас возник вопрос.
«Задавай его».
— Есть ли какой-нибудь путь назад? Возможно ли снова вернуться на Саргассову Свалку?
Огромные светящиеся в сумерках глаза, которые застлала едва заметная розовая дымка, застыли в неподвижности.
«Вы чувствуете себя здесь несчастными? Вы хотите снова стать тем, чем вы были?»
— Нет! Ни за что на свете!
«Почему же тогда вы заговорили о возвращении?»
— Мы чувствуем себя виноватыми. — Наконец Ридли обрел полную свободу речи, и слова потоком хлынули из его уст. — Тебе нужно принять во внимание то, как мы оказались на Саргассовой Свалке. Это произошло не сразу, мы прибывали туда по несколько человек в год, иногда по десять, иногда по два или по три. Нас доставляли туда со всех концов системы. Если где-нибудь случалось большое несчастье, в рядах гвардейцев на Саргассо ожидалось пополнение. Многие из нас прибыли с Вулкана Нексус, с Марса, с Цереры, со станции «Оберон», из Европы — буквально отовсюду. Но до того, как на нашу долю выпадала печальная участь оказаться здесь, у нас по всей солнечной системе были друзья.
И сейчас быть может кто-то из них находится в пути на Саргассо. Ведь бедствия не прекратились. Новички будут прибывать, вероятно они там есть уже сейчас. Думая о них, наши сердца обливаются кровью. Кто им поможет? Кто снова научит их хранить достоинство, иметь свою цель, кто снова поднимет их на уровень человека? Кто? Никто, кроме нас. И кроме тебя.
М-26А не двигался с места, но ясные глаза, казалось, заволокла пелена.
«Вернуться. Не выполнить свое назначение. В этом-то и заключается безумие».
— Вернуться и остаться там — может и безумие. Но мы имеем в виду вовсе не это. Вернуться на время, отправляться туда хотя бы раз в несколько лет и помогать им… и, возможно, забирать их сюда…
«Я не могу сразу ответить на ваш вопрос. — М-26А приподнял свое тело на треноге. — Мне необходимо об этом подумать. Я отвечу вам… завтра».
— Хорошо. Мы думали об этом очень долго. И вот еще что. — Создание молча повернулось на девяносто градусов, и получилось, что Ридли обращается к М-26А сзади, со стороны черных отверстий дремлющих в тишине приборов.
«Говори».
— Ты не ответил на наш вопрос. Возможно ли вернуться на Саргассову Свалку на некоторое время? Ридли стоял, выпрямившись во весь рост, но уже не приковывал к себе внимание. — Если возможно, то как бы трудно это ни было, мы хотели бы вернуться туда. Более того, если мы и впредь собираемся оставаться людьми, мы просто обязаны сделать это. Мы должны им помочь.
Ридли стоял и слушал, но М-26А хранило молчание. Ридли был уверен, что оно не собирается говорить.
Похоже, это было лишь ночное дыхание легкого ветра из нового мира, которое, как будто, прошептало ему у самого уха: «Да, Хозяин».
Примечания
1
Анабасис — (ист.) военный поход Кира младшего против Артаксеркса.
2
Гиперион — один из спутников Сатурна.
