пределами Склепа, значит их нет совсем.
Брейчис все тщательно взвесил и сделал вывод, что другого выхода у него не было. Даже если шесть из семи окажутся не тем, что он думал, он никогда не будет каяться, что упустил седьмого. Что касается транспортных расходов, у него и в мыслях не было куда-то увозить с Гипериона то, что он купил в Склепе. Если Годива спросит, он ответит ей, что поиски Артефактов маркграфа на Гиперионе оказались пустой тратой времени.
— Через какое время после оформления заказа я получу своих крылатых?
— Сразу, как только пожелаете. Когда уладите все со Жнецом, дадите мне взглянуть на документы, и тогда забирайте своих крылатых. Всех семерых. — Она улыбнулась сияющей щербатой улыбкой, от которой даже в изрядно зачерствевшей душе Брейчиса пробежала дрожь. — И все они будут вашими, коммандор. И делайте с ними, что хотите.
Глава 24
Сообщение о ходе работ было почти готово. Фоб Уиллард кротко остановилась на своих прежних докладах о положении дел: М-26А получило описание экспериментов Ливии Морган и их ужасных последствий в том объеме, в каком оно хранилось в записях. К этому прилагались краткие сведения о происхождении и признаках четырех населявших Звездную Группу разумных формах, плюс исчерпывающая информация о конкретной группе преследования.
Предположение Лютера Брейчиса о передаче данных оказалось верным. Изувеченный мозг Создания, погруженный в ванну с жидким гелием, теперь охотно отвечал на вопросы, даже на такие, на которые по мнению Фоб вообще нельзя было ответить. Когда на М-26А находило то, что Фоб называла «пророческим задвигом», на самый прямой вопрос он давал самым туманный ответ.
Единственное, что осталось ввести в базу данных М-26А, это уровень интеллекта бежавшего Создания. Сделать это предстояло Ридли. И тогда Брейчису откроется возможность самому задавать вопросы М-26А. Фоб знала, какую информацию тот желал получить — безопасный способ гарантированного уничтожения бежавшего Создания — но ответ на этот вопрос он хотел получить сам.
Она колебалась, перед тем как вписать в доклад последние абзацы и подвести черту. В них, если говорить строго, шла речь не о прилагаемых на данном этапе усилиях, но Фоб была так довольна своими успехами, что не смогла удержаться, чтобы немного не похвастать.
«Привлечение капитана гвардейцев Блейна Ридли к работе над этим проектом было вызвано исключительно стремлением ускорить передачу данных М-26А. Исходя из установленных с самого начала соглашений, такая перекачка информации должна происходить посредством человеческого интерфейса, так как М-26А не обеспечивает доступ никаким вычислительным средствам. Следовательно, ввод информации является чрезвычайно длительной, рутинной работой. У нас возник вопрос, сможет ли выполнить эту задачу капитан Ридли.
Все наши сомнения на этот счет оказались необоснованными. Капитан Ридли как нельзя лучше подошел для такой работы. У него хватает терпения трудиться долгими часами, он внимательно проверяет и перепроверяет каждую порцию вводимой информации.
Кроме того, мы столкнулись с совершенно неожиданным побочным эффектом. Капитан Ридли стал более оживленным, здравомыслящим, чем он был до начала работ. Невозможно равнодушно воспринимать происшедшие в нем улучшения. Он охотно отвечает на вопросы, говорит даже когда его не спрашивают.
Ввиду того, что работа над проектом производит такой явный терапевтический эффект, он сам указывает нам направление дальнейшей деятельности. Я вношу предложение, чтобы и другим гвардейцам Саргассовой Свалки был предоставлен шанс пройти подобный курс лечения».
Фоб Уиллард сочиняла свой доклад на портативном компьютере, который должен был вместе с ней покинуть азотную колбу. Она взглянула на главный интерфейс, туда, где сидел Блейн Ридли и терпеливо вводил в М-26А статистические данные, касающиеся биологии Лудильщиков. Он улыбался кривой ухмылкой прищуренных глаз, что было, во всяком случае, приятнее видеть, чем если бы его лицо вообще ничего не выражало. Фоб уже в сотый раз спрашивала себя: что же происходит в этой некогда очень даже неглупой голове? Он хорошо работал, он общался с ней все лучше и лучше. Но о чем он думает? Она была настолько далека от понимания этого, насколько далека она была от понимания того сложного мыслительного процесса, который происходил в расщепленном на кусочки изуродованном мозге М-26А, глубоко погруженном в ванну с жидким гелием.
Фоб зевнула. Становилось все более и более очевидным одно — Ридли может работать без малейших признаков усталости намного дольше ее.
— Уже поздно, — заметила Фоб, пряча свой крошечный компьютер в кармане скафандра. — Может пора закончить на сегодня?
Это был обычный риторический вопрос, которым она вежливо давала понять Ридли, что рабочий день закончен. Но сегодня он повернулся к ней в кресле и отрицательно покачал головой.
— Я ввел только половину данных. — С его лица исчезла улыбка, голос был как никогда серьезным. — Прерваться сейчас значит свести все усилия на нет.
Ответ поставил Фоб в тупик. Конечно, ей не хотелось огорчать Ридли, ведь он так старался. Но с другой стороны, она уже устала и ей хотелось вывести сообщение о ходе дел на главный компьютер до того, как она отправится спать. Брейчис мог появиться здесь в любую минуту, и ему сразу же захочется взглянуть на сообщение.
До того она уже пару раз оставляла Ридли на час или два одного, и до сих пор ничего не случалось.
— Ты уверен, что помнишь, как и что выключается? — Еще один риторический вопрос. Она уже раз шесть выключала с ним оборудование после трудового дня и видела, что он прекрасно справляется с этим под ее наблюдением.
— Помню.
— Тогда не забудь это сделать.
— Не забуду.
— И слишком долго не задерживайся. Не больше двух часов. Тебе нельзя так много работать. Если ты будешь сидеть здесь больше трех часов, мне придется за тобой кого-нибудь послать.
— Понял. Я все выключу, как только закончу. Через два часа я вернусь к себе. Спокойной ночи, доктор Уиллард.
— Спокойной ночи, капитан Ридли.
У выхода из колбы с азотом Фоб на минуту остановилась. Ридли уже не смотрел на нее. Он снова погрузился в свою работу и продолжал вводить эфемерные таблицы. Терпеливо, цифра за цифрой. Все было хорошо.
После ее ухода глаза Ридли еще долго оставались прикованными к экрану дисплея, проверяя каждое введенное число. И лишь тогда, когда последний мантисса и показатель последнего оказались на экране, были проверены и перепроверены, он откинулся на спинку стула и набрал: «Ввод таблицы данных окончен».
Ридли повернулся и посмотрел на шлюз, через который вышла Фоб Уиллард. Монитор показывал, что там никого нет. Она покинула колбу. Подождав еще с минуту, он набрал: «Я остался один».
Числа таблиц исчезли с экрана. Несколько секунд дисплей оставался черным, затем на нем замелькал водоворот разноцветных линий пятен. Кружение постепенно замедлилось, и из беспорядочных фигур сложились слова: «Кто ты?» — «Я капитан Блейн Ридли». — «Ты Ридли. А кто я?» — «Ты М-26А». — «Я М- 26А. Если тебе хочется перейти в устный режим общения, ты можешь это сделать».
Ридли кивнул.
— Завтра я введу дополнительные эфемерные данные, но про Энджелов нам с Цереры не поступало никакой новой информации. — Сейчас его глаза не щурились, они смотрели прямо на экран. — Я спрашивал доктора Уиллард. Она рассказала, что об Энджелах имеется намного меньше сведений, чем о
