Волк который правит (неоф. перевод)

Полиция натянула желтую ленту поперек улицы, в попытке оцепить долину: сейчас лента зловеще шелестела на сильном ветру. Проскочив под лентой, Тинкер и ее Щиты присоединились к остальным. Правило одной индивидуальности распространялось и на Клинков; в разговор вступила только Дождевая Лилия. Идущий по Облаку и Маленькая Цапля рассредоточились, изучая окружающую местность в поисках возможных угроз.

— Мы нашли это посреди дороги, — Дождевая Лилия держала в руках большой белый водонепроницаемый конверт. — Приношу извинения, мы должны были проверить его на наличие ловушек.

На конверте были указаны все возможные варианты ее имени: Александер Грэхэм Белл, «Тинкер», написанные по-английски, и, наконец, указанное эльфийскими рунами «Тинкер из клана Ветра». Секаша уже разрезали его, проверили содержимое и положили все на место. Тинкер раскрыла конверт и заглянула внутрь; в нем находился старый мп3-плейер и записка на английском.

«Я очень раскаиваюсь в том, что сделал. Я сожалею, что причинил вред вам обоим. Жаль, что я не смог сделать все по-другому. Рики Шоджи»

— Ну да, конечно. — Тинкер усмехнулась, скомкала записку и отшвырнула ее. — Как будто это все исправит, чертова ворона.

Она хотела было выбросить и плейер, но он не принадлежал ей. Масленка одолжил его Рики. За месяц, который она находилась в Аум Ренау, Масленка и Рики стали друзьями. Или, по крайней мере, так считал Масленка, так же как он думал, что они оба были людьми. Хотя на самом деле Рики был лживым шпионом Они, оснащенным птичьими ступнями и магическими втягивающимися вороньими крыльями. Он втерся к ним в доверие только для того, чтобы похитить Тинкер. Она сомневалась, что Масленка хотел бы получить плейер обратно — сейчас, когда он знал правду; он был бы постоянным напоминанием о том, что доверчивость Масленки чуть не стоила Тинкер жизни. Но она не имела права решать за него.

Она запихнула плейер в самый глубокий карман ее плотницких джинсов. — Пошли дальше.

Ярость тлела внутри нее, пока они не подошли ближе к разрыву пространства. Тайна Призрачных земель углублялась, прогоняя ее гнев. Кромка голубизны сначала казалась неровной, но затем, когда она наклонилась, чтобы изучить ее ближе, она обнаружила что эффект имел сходство с водой, и что зубчатая кромка строго повторяла возвышенности земли, как вода — берег пруда. Несмотря на августовскую жару, в тенях собрался лед. На таком малом расстоянии, она могла слышать странный фоновый шум, непохожий на бульканье реки.

Она нашла длинную палку и ткнула ей в землю голубого оттенка; земля медленно поддалась, как толстый слой грязи. Она прошлась вдоль «берега», проверяя разрозненные куски трех миров, находящиеся в пределах досягаемости ее палки. Земной пожарный гидрант. Здание с Онихиды. Эльфийское железное дерево. Хотя они выглядели твердыми, все, что находилось внутри зоны разрушения, было иллюзорным, поддаваясь при сильных тычках ее палки.

Пони напрягся в тревоге, когда она — осмотрев палку в поисках повреждений и убедившись, что та осталась такой же целой, как была — вытянула свою руку через границу.

Как это ни странно, в воздухе вокруг руки ощущалось сопротивление — как если бы Тинкер высунула руку в окно движущейся машины. Воздух становился холоднее по мере того, как она опускала руку. Чувство мурашек по коже было таким сильным, что она сделала над собой усилие, чтобы действительно коснуться грунта.

Ощущение было таким, как будто она засунула голую руку в снег. Промороженная грязь поддавалась под пальцами. Через секунды, мороз стал причинять боль. Она выдернула руку обратно.

— Доми? — Пони подошел к ней ближе.

— Я в порядке. — Тинкер обхватила свою правую руку левой. Пока она стояла, дуя на свои покрасневшие от холода пальцы, она внимательно оглядывала Призрачные земли. Она ощущала магию с помощью своих новых чувств домана, но обычно — как сильный электрический ток — магии сопутствовала жара. Был ли за присутствие холода ответственен эффект «перехода»? Наличие магии, однако, могло бы объяснить то, почему пространство вокруг было нестабильльно до настоящего времени — именно магия поддерживала то воздействие, которое произвело разрушение врат. Если ее теория была верна, то, как только окружающая магия истощится, прекратится и ее влияние, и окружающая местность опять вернется в состояние твердой земли. Единственным вопросом была скорость истощения.

Пони поднял камень и запустил в сторону возмущения, закрутив при броске. В тех местах, где рикошетом ударялся камень, возникала слабая рябь. Три раза ударившись о «грязь», он остановился примерно в тридцати футах. С минуту камень полежал на поверхности, а затем, медленно, но заметно, стал тонуть.

Пони озадаченно хмыкнул. — Почему не тонет все остальное?

— Я думаю… что оно находится в одном и том же месте, которое не совсем здесь, но и не совсем где- то еще… Или оно находится везде сразу. Деревья стабильны, поскольку для них земля под ними так же стабильна, как и они сами.

— Как лед на воде?

— Хмм. — Аналогия вполне подходила, поскольку она не была уверена, что права. Они пробирались вокруг «берега», хотя холмистый ландшафт затруднял это. Сначала они находили участки мощеной дороги или срезали путь через брошенные строения, что было легче. Постепенно, однако, они продвинулись с территории перенесенного Питтсбурга непосредственно на Эльфдом.

На берегу ручья, замерзшего в местах, где он пересекался с эффектом разрыва пространства, они обнаружили погибшую черную иву, свалившуюся набок, и широкий след взбитой грязи, оставленный другой ивой, переместившейся на север.

Пони внимательно оглядел сумрачный эльфийский лес, выискивая взглядом плотоядное дерево.

— Мы должны быть осторожны. Оно наверняка все еще где-то поблизости. Быстро они перемещаться не могут.

— Интересно, что убило этот экземпляр. — Тинкер ткнула палкой в вытянутые ноги-корневища, которые частично находились в разрыве пространства. Иней, как морозный ожог, засыпал широкий крепкий ствол. В остальном дерево казалось неповрежденным: мягкая грязь и плотный кустарник на берегу ручья смягчили его падение, так что ни одна из ветвей и хватательных щупалец не были сломаны. — Лейн бы понравилось неповрежденное дерево, — ксенобиолог часто жаловалась, что единственными образцами, которые она смогла изучить, были либо неходячие саженцы, либо взрослые деревья, разделанные на куски, чтобы обеспечить их безвредность. — Жаль, что я не могу как-нибудь передать ей этот образец.

Следы обоих деревьев, как заметила Тинкер, начинались в Призрачных землях. — Было ли дерево за пределами разрыва пространства в момент взрыва — или оно погибло, после того, как достигло стабильной земли?

— Одолжи мне один из твоих ножей. — Тинкер использовала нож, который протянул ей Пони, чтобы сделать отметки на молодом железном дереве. — Я хочу иметь возможность отследить скорость истощения магии. Может, существует способ ускорить его.

— Одна зарубка на каждый фут, на который дерево отстоит от призрачных земель? — угадал ее систему Пони.

— Точно, — она уже собралась двинуться к следующему дереву, но он протянул руку за своим ножом. — Что?

— Я бы предпочел, чтобы ты держалась подальше от края, — он ждал с неумолимым видом горного ледника, чтобы она вернула ему нож. — Как ты себя чувствуешь, доми?

Ага, вот он, источник его внезапной заботливости. Должно пройти много времени, прежде чем она сможет загладить то, что она переоценила свои возможности в ночь сражения. Вместо того чтобы тихо пойти в госпиталь, она бродила вокруг, занималась любовью и делала другие глупости — и, как итог, упала плашмя, ударившись лицом. Ему явно пришло в голову, что если она опять расквасит нос, то сгинет в Призрачных землях.

— Я в порядке, — уверила она его.