Волк который правит (неоф. перевод)

Она вздохнула. — Если я его найду, хочешь посмотреть его с нами?

— Киновечер? Круто. Конечно. Встретимся у тебя чердаке?

Она не еще не думала, где она будет смотреть фильм, когда найдет его. Внезапно она осознала, что уже два месяца она не была дома, в своем чердаке. Еще более странным было то, что она и не хотела ехать туда, с ощущением, вроде «не хочу идти к дантисту, поскольку может быть больно». Почему, черт возьми, она это чувствовала? Технические устройства в доме Масленки по сравнению с ее техникой выглядели игрушками, именно поэтому они всегда смотрели фильмы у нее. Но у нее внутри все сжималось от мысли устроить киновечер у нее на чердаке.

— Тинк? — окликнул ее Масленка.

Глупо — это был ее дом. — Да, у меня.

— Тогда увидимся позже.

— Пока.

Она опустила голову на стол, уложив щеку на его гладкую поверхность. Три телефонных звонка, она еще даже не вышла из сада, но уже была эмоционально выжатой и усталой. Черт, как ей хотелось хорошенько выспаться ночью. Такое ощущение, что ее изнеможение объединилось со всеми ее проблемами, составив заговор с целью вывести ее из равновесия.

— Доми, — тихо сказала Штормовая Песня. — Когда я смотрела этот фильм, я взяла его в прокат у «Эйдса».

Ну, хоть какие-то проблемы в ее жизни могут быть решены.

* * *

«Эйдс Энтертайнмент» называлась компания в Питтсбурге, расположенная на Пенн Авеню, в районе Стрип. Основанная в 1970-х, как магазин по продаже комиксов, она была одним из многих предприятий, которые по какой-то причине не только выжили, но и стали процветать, будучи перенесены на Эльфдом. Организация была Меккой человеческой культуры, которую посещали не только люди, но и эльфы. Тинкер и Масленка всегда заходили в магазин сразу после Включения, чтобы посмотреть, что появилось новенького, и еще несколько раз в месяц, чтобы проверить, какая музыка и какие фильмы были возвращены из проката другими клиентами. Кроме музыки, видео и комиксов, магазин был настоящей находкой для коллекционеров: фотографии, журналы, большие и маленькие книги, дешевые журналы, а также книги, которые уже не издавались.

Когда они вошли, Ральф махнул рукой, приветствуя их. — Привет, Лина, давно не виделись. В задней комнате у меня лежит компакт-диск Нирваны, который ты хотела.

Пока Штормовая Песня не хлопнула по ладони Ральфа в рокерской версии рукопожатия, Тинкер не догадалась, что он говорит о ней. Лина? Ах, да, Linapavuata, или «Поющая» по-эльфийски. Ральф посмотрел ей за спину и увидел Тинкер.

— Тинкер-тики! — он использовал гоночное прозвище Тинкер, означавшее «Малышка-Тинкер». — Только посмотри на себя! — он провел пальцем по краю уха Тинкер, заставив ее вспыхнуть от смущения. — Классно сделали операцию на уши. Отличное платье. Потрясающе выглядишь.

Пони отбросил руку Ральфа и потянулся за мечом, но Штормовая Песня не дала ему вытащить его ejae.

— У них другие обычаи, — прошептала Штормовая Песня Пони на Высоком языке, затем продолжила на разговорном эльфийском:

— Ральф, это Штормовой Конь, Бегущий Галопом По Ветру, он охраняет Тинкер зе доми — и сейчас она очень «запретная территория».

— Приношу извинения. — Поклонился Ральф, и перешел на приемлемый разговорный эльфийский. — Значит, ты теперь Тинкер из Штормов?

— Любимая Тинкер из клана Ветра, — угрожающим тоном поправил его Пони.

Ральф быстро взглянул на Штормовую Песню и прочитал на ее лице что-то, что заставило его побыстрее исчезнуть. — Давайте, я принесу этот компакт-диск.

Тинкер повернулась к Пони, который все еще сверкал глазами вслед Ральфу. — И что все это значит?

— Он должен вести себя с тобой вежливо, — ответил Пони.

Штормовая Песня объяснила на английском. — «Малышка-Тинкер» является неуважительным обращением, и, кроме того, он не должен был касаться тебя.

— Я его знаю долгие годы! — Тинкер говорила на разговорном эльфийском. Ей не хотелось исключать Пони из разговора. — Масленка и я ходили на его вечеринки. А Тинкер-Тики меня зовут все эльфы.

— Раньше звали, — сказал Пони. — Ни один эльф не будет настолько невежлив, чтобы использовать это прозвище сейчас.

— Только потому, что они боятся, что ты воспримешь это как оскорбление, — уточнила Штормовая Песня, взглядом показав, что Пони запросто может использовать свой меч, чтобы разобраться с любым, кто оскорбит Тинкер.

— Что — убив его? — правильно истолковала взгляд Тинкер.

— У нас есть право назначать такое наказание, какое мы сочтем правильным, — объяснил Пони. — Кровью и мечом.

«Черт возьми. Те самые мелочи, о которых ей не говорят». — Вы не можете просто взять и снести голову тому, кто вас разозлит!

— Если оскорбление серьезное, то мы можем, — сказал Пони. — Секаша — божественные воины, и отвечают они только перед богами.

— Мы имеем такое право, — ответила Штормовая Песня. — Но наше обучение направлено на то, чтобы не использовать все позволенные нам варианты.

— Слушайте, если меня оскорбят, я сама отлуплю того, кто это сделает. Насколько это касается меня — вы, ребята, здесь, чтобы разбираться с Они, и с чудовищами с острыми зубами.

— Да, доми, — изящно поклонилась Песня.

Пони выглядел недовольным, но откликнулся, — Да, доми.

Что не улучшило настроения Тинкер, поскольку по какой-то причине она чувствовала себя виноватой, за то, что запретила им рубить головы направо и налево. Хуже того, она знала, что в этом была полностью вина Ветроволка, поскольку ее жизнь стала странной с той секунды, когда он впервые в ней появился. Внезапно она очень разозлилась на него — чего делать не хотела — что еще больше усилило ее раздражение. Она попыталась проигнорировать весь этот смущающий рой эмоций и потопала в секцию видеопроката. К сожалению и секаша и ее жалящие эмоции последовали за ней.

Она никогда до этого не брала у «Эйдса» фильмы в прокат, и порядок их расположения привел ее в замешательство. Похоже, что каждый фильм был в двух экземплярах. — А почему их два?

— Вот эти — нелегальные копии с субтитрами на разговорном эльфийском. — Штормовая песня показала на текст на эльфийском языке, который Тинкер не заметила, поскольку какой-то его закрывал какой-то мужчина-эльф, по-видимому, посетитель, просматривающий аниме в режиме перемотки.

Эльф заметил Штормовую Песню, его глаза расширились, он низко поклонился и испарился, пробормотав:

— Приношу извинения.

— Другие эльфы… они, что, боятся вас? — Тинкер обратила внимание, что все эльфы в магазине скрытно наблюдают за секаша, и уступают им дорогу.

— Если они нас не знают, то — да, — Штормовая Песня говорила тихо, так, чтобы ее слова не донеслись до других посетителей. — Ты спишь в гнезде с драконами. Ты не знаешь, насколько мы редки — или насколько опасны.

— Что делает вас такими особенными?

— Это сделал клан Кожи; он создал совершенного воина.

Тинкер не осмелилась спросить, каким образом это вообще дало им право рубить головы, и сосредоточилась на том, зачем они здесь находились — взять в прокат «Волшебника из страны Оз». Помня, что фильм вместе с ней будет смотреть Пони, Тинкер просматривала только диски с переводом. В отличие от