Волк который правит (неоф. перевод)

Мики посмотрел на Тинкер, как будто заново узнавая ее. — О, так она дочь Дюфэ?

— Да, — ответила Кейко.

На лице Мики появился страх.

— Почему ты боишься меня? — спросила Тинкер.

— Мы знаем, что Рики пришлось с тобой сделать, — прошептал Мики. — Как ему пришлось выдать тебя Они.

— Рики не хотел, чтобы мы приезжали на Эльфдом, — сказала Кейко. — Он сказал, что нас найдут либо эльфы, либо Они. Лучше остаться на земле, где мы, по крайней мере, были свободными. Но Они пришли к нам в дом и взяли Джоуи в заложники. Рики отослал нас к нашей тете, а сам остался работать на Они — чтобы попытаться вернуть Джоуи.

— Он никогда не говорил мне о вас.

— Если бы он сказал тебе, об этом бы узнала кицунэ, а затем и Они. Он не мог говорить тебе правды — или он подверг бы опасности нас.

— Ты сейчас ненавидишь тенгу, так ведь? — прошептал Мики.

Несколько дней назад, Тинкер, наверное, сказала бы «да». Она помнила, что когда она нашла мп3- плейер, она была настолько зла, что могла бы опять избить Рики. Сейчас, со смертями в Китайском квартале, с детьми, которые в страхе смотрели на нее, она не могла ненавидеть всех подряд. — Нет.

Кейко насмешливо фыркнула, не веря. — Я бы никогда не простила того, кто бы сделал такое со мной.

— Я видела, что лорд Томтом делал с теми, кто подвел его — и это испугало меня до усрачки,[62] — Она вздрогнула от воспоминаний о пытке; блеск лезвий и белизна костей, очищенных от плоти. — Я бы сделала почти все, чтобы меня не касались ножи.

— Значит, ты простила Рики?

В темноте было что-то, что требовало честного ответа. — Я все еще зла на него. Но я была рядом с Они почти месяц… я понимаю, почему он это сделал, и не думаю, что я смогу ненавидеть его за это. Ему влетало от меня, и он не жаловался, а, когда мог, защищал меня.

Снаружи раздался внезапный рев и ховербайк — с подъемным двигателем на полной мощности — заскочил наверх и приземлился на толстой ветке за дверью. Его фара заполнила комнату потоком белого слепящего света.

Тинкер вскочила и позвала магию, окружив себя ветрами.

— Тинкер доми! — из-за света раздался голос Штормовой Песни.

— Штормовая Песня? — Тинкер прищурившись, уставилась на свет.

Фара отключилась. Штормовая Песня сидела на «дельте», сделанной Тинкер на заказ в прошлом году для благотворительного аукциона. Каким-то образом ей удалось приземлиться и удерживать равновесие на ветке… придется потрудиться, чтобы спуститься целыми и невредимыми. В правой руке секаша сжимала дробовик, лежавший стволом на руле и направленный на дверь хижины.

— Как, черт возьми, ты меня нашла? — спросила Тинкер.

— Я закрыла глаза и поехала туда, где я была нужна. — Штормовая Песня быстро взглянула на детей за спиной Тинкер. — Это тенгу.

Тинкер осознала, что безопасность для нее означала, что сейчас в опасности подростки. — Я обещала, что им не причинят вреда.

— Это было глупо, — сказала Песня.

— Это просто дети. — Тинкер передвинулась, чтобы закрыть их своим щитом.

— Дети вырастают, — заметила Штормовая Песня.

Тинкер покачала головой. — Я не позволю тебе тронуть их. Я обещала.

— Да, Тинкер зе доми, — сказала Штормовая Песня на Высоком языке.

Тинкер отпустила ветра. Подростки прижались друг к другу за боковым углом навесной кровати.

— Мы не тронем вас, — сказала она им. — Но мне пора уходить.

— Эй, — окликнула ее Кейко. Она сняла ожерелье и, пробравшись вперед, протянула его Тинкер. — Возьми. Это защитит тебя.

— От чего?

— От тенгу.

Тинкер надела ожерелье на шею и взобралась на ветку. — Как, черт возьми, тебе удалось забраться сюда на ховербайке? Я знаю, что подъемные двигатели не могут обеспечить прямое движение на сто футов вверх или вниз.

— Слепой полет. — Песня поставила дробовик на предохранитель и убрала его в кобуру. — Крепко держись за меня — это будет сложно. И, возможно, тебе стоит закрыть глаза.

Тинкер крепко уцепилась за Штормовую Песню, стараясь верой в своего телохранителя перевесить свои знания об технических ограничениях ховербайка. Песня даже не включила фару, просто прибавила мощности двигателю и перевалилась через край. Когда они нырнули вниз, Тинкер помимо воли испуганно взвизгнула, ее сердце бешено стучало. Они ударились о нижнюю ветку, хрустнувшую о подъемный привод, и внезапно начали двигаться какими-то сумасшедшими зигзагами. Она только крепче прижалась к Штормовой Песне, больше чувствуя, чем видя, как мелькали стволы деревьев и ветки, когда они проносились мимо них. Через несколько секунд они выпрямились и с ревом полетели через темноту, к ним присоединился Пони на втором ховербайке, ждавший их на земле.

— Спасибо, — не оборачиваясь, сказала Штормовая Песня.

— За что? Это ведь ты спасла меня.

— Да, но ты доверила мне сделать мою работу.

Глава 18: ИЩУ ТЕБЯ

Секаша предложили ей принять ванну и лечь в постель, но Тинкер не хотела расслабляться. Ситуация в Питтсбурге была и так достаточно сложной, и становилась только хуже, а она, нравится ей это или нет, была одной из немногих людей, кто обладал властью исправить ситуацию. Единственным вопросом было — как.

Она уняла секаша, согласившись поесть, но взяла с собой в обеденный зал анклава свой миникомпьютер. Мейнард считал, что ключевой задачей было установление связи с Землей. Ага, точно, просто взять и позвонить домой. Рики сказал, что волшебником из Оз был дракон, и намекнул, что драконы знают, как путешествовать между мирами. Однако она не знала, где находится дракон, и как она поняла, его ищут и Они и тенгу. Идти по дороге из желтого кирпича? Какой дороге? Проспект Огайо? Шоссе I-279? Последней ниточкой, которая у нее была, оставалась черная ива, но, из того, что она видела, дерево стало углем.

Минутку, у нее же есть плоды черной ивы. По крайней мере, должны быть. Тинкер попросила персонал Ветроволка поискать маленькую банку и мп3-плейер. Наблюдая за шевелящимися за стеклом семенами, она прослушала песни, записанные на плейер. Это была одна из любимых рок-групп Масленки, несколько песен, которые ее двоюродный брат написал этой группы. Если не знать истории жизни Масленки, можно было бы подумать, что в песнях пелось о разлученных возлюбленных. Но Тинкер знала, что они были о его матери. Странно, слова остаются теми же, но знание полностью меняет их значение.

Тинкер положила голову на стол и вспомнила, как увидела Рики в новом свете.

Пони провел своей рукой по ее спине; приятное ощущение, которое внезапно оказалось таким необходимым. Однако сразу же за этим, как хлопок открывающейся бутылки, наполненной штормовым ветром, последовал холодный душ смущения.

— Не делай этого. — Тинкер выскользнула из-под его руки и попыталась заткнуть бутылку. Она все еще была хрупкой, чтобы разбираться еще и с этим.

— Я обидел тебя? — спросил Пони.