– Вы же знаете, мисс Кэтлин, я все сделаю ради моей девочки. Ну же, дорогая, расскажите, что случилось.
Кэтлин посмотрела на няньку:
– Я… о Господи, что же мне делать? Кажется, я беременна!
– Матерь Божья! – Негритянка обняла ее своими большими пухлыми руками и принялась покачивать, как в детстве, приговаривая:
– Не волнуйтесь, золотко, Ханна позаботится о своей девочке.
Наконец Кэтлин немного успокоилась.
– Ханна… может, в бараках у рабов есть кто-нибудь… Я должна избавиться от этого ребенка.
Темные глаза негритянки вспыхнули.
– Даже не думайте об этом, мисс Кэтлин! Как вам только в голову пришло, что я соглашусь на такое?
– И все равно нам надо поскорее что-нибудь придумать.
– Мы обязательно придумаем, золотко.
Закрыв за собой дверь, Ханна прислонилась к стене. «Это я во всем виновата. Нужно было махнуть рукой на мистера Борегара и рассказать девочке правду. Что же ей теперь делать?»
Прошло несколько часов, когда Ханна с удивительным для ее габаритов проворством влетела в комнату Кэтлин.
– Золотко, вставайте с постели, я нашла выход! Нам поможет молодой доктор, который сидит сейчас в гостиной.
– Ах, Ханна, не нужен мне никакой доктор! Ты хочешь, чтобы о моей тайне узнал весь город?
– Нет, золотко, не хочу. К вашим родителям пришел в гости доктор Ремберт Питт, а с ним его молодой племянник, высокий красивый блондин и не женатый. Нам его сам Бог послал. А теперь вставайте живее, вам нужно хорошо выглядеть.
Кэтлин медленно встала и стала одеваться к ленчу.
Глава 9
Холодный декабрьский ветер трепал густые волосы доктора Хантера Александера. Он стоял неподвижно и, склонив голову, смотрел на две могилы, появившиеся на кладбище меньше восьми месяцев назад. Он пришел сюда один, здесь же мысленно дал себе клятву найти лекарство от желтой лихорадки – смертельного недуга, унесшего жизни самых дорогих ему людей с интервалом в одну неделю.
То был последний год его учебы в медицинском университете, все они с нетерпением ждали июня. Хантер собирался вернуться в родной Виксберг и в возрасте двадцати четырех лет стать полноценным практикующим врачом. Для его родителей, Уильяма и Джуди Александеров, его возвращение было настоящим праздником, и они устроили прием для родственников и друзей. Поздравить племянника зашел и доктор Ремберт Питт, брат Джуди и весьма уважаемый в Натчезе врач. Он попытался уговорить Хантера стать его партнером.
– У меня слишком большая практика для одного человека. Какой смысл начинать все с нуля здесь, когда я могу предложить тебе уже готовый бизнес?
– Вы очень добры, дядя Ремберт, но я хочу остаться в Виксберге. Я понимаю, что на то, чтобы создать собственную практику, уйдет несколько лет, но я готов потерпеть. Мне интереснее заниматься исследованиями, а не лечить больных. К тому же я соскучился по родителям, мне хочется пожить с ними.
В этот же вечер Уильям Александер пожаловался на головную боль и рано ушел к себе. Проводив гостей, Джуди поднялась в их общую спальню, чтобы узнать о самочувствии мужа, и почти сразу же выбежала на лестницу.
– Хантер! – закричала она. – Скорее, твоему отцу плохо!
Хантер бросился наверх. Уильям Александер лежал на кровати – видимо, он потерял сознание. Услышав шум, в комнату заглянул и Ремберт. Опытный врач сразу узнал симптомы желтой лихорадки, против которой медицина практически бессильна. К утру Уильям Александер был мертв. Заплаканная Джуди сидела у постели мужа. По ее хриплому голосу Хантер понял, что она тоже заразилась лихорадкой.
Он перенес мать в другую спальню и неотлучно дежурил у ее постели. Джуди Александер прожила еще неделю, все это время она металась в бреду. Перед смертью ей стало немного легче, и она протянула руку к Хантеру.
– Сынок, я чувствую, что мне осталось недолго жить. Пообещай, что поедешь с дядей Рембертом в Натчез.
– Обещаю, мама, – прошептал Хантер.
Он поцеловал слабеющую руку матери. Джуди умерла. Первый опыт Хантера Александера как практикующего врача окончился смертью его пациентов.
Во время той эпидемии умерли не только родители Хантера. Жертвами болезни стали многие рабы на плантации. В городе замерла всякая деловая активность – люди боялись лишний раз выйти из дома.
Через две недели Ремберт садился на пароход, отбывающий в Натчез.
– Лучше бы ты поехал вместе со мной, Хантер.
– Дядя Ремберт, я очень устал, да и вы наверняка тоже. Последние несколько лет я усердно изучал науки, а как только вернулся домой, случилась эта трагедия. Я хочу отдохнуть и тем временем подумать, как быть с плантацией.
