Чебурашки в берете команданте Че. А когда протянул ей эти три омерзительно-оранжевых шара, тут-то и заметил, что у моей охающей-ахающей бабуленции на одной руке шесть пальцев, а на другой — четыре. Заметил и сам охнул-ахнул:
— Чёрная провидица!
— Тихо, тихо, тихо, — прошипела старуха и вцепилась жуткими ногтями в моё запястье с такой силой, что аж у самой костяшки побелели. После чего стала вертеть головой — услышал кто мой возглас или нет. Убедившись, что никто на нас внимания не обращает, натянула козырёк бейсболки на глаза и сказала с укоризной: — Чего, дракон, кричишь как резанный?
— Пардон, мадам, — смутился я.
— Провидиц никогда не видел?
— Видел и много раз, просто давным-давно не встречал.
— Иди, куда шёл, — проворчала карга. И отпустив мою руку, сказала вдогон: — Как говорится, лаша тумбай тебе, дракон, и ветер в крылья.
Но только я сделал шаг, она слизнула, воровато озираясь, с ногтей капли чёрной крови и приказала:
— Стой, где стоишь.
Я замер.
Она постояла несколько секунд с закрытыми глазами (при этом веки её дрожали, а глазные яблоки бились под ними, как бабочки в сачке), а когда глаза открыла, посмотрела на меня лукаво и поманила пальцем.
Когда я наклонился, она прошелестела мне в ухо:
— Берегись, дракон, каблук уже сломан. — Хихикнула гадко и добавила ещё: — Потеряешь каблучок, найдёшь значок. Большая ошибка. Однако спасёт.
И пока я весь такой заинтригованный пытался понять, что всё это означает, растворилась в толпе.
По-прежнему моросил дождь, ветер срывал с дерев листву, на город наползал вечерний сумрак. Ничего вокруг не изменилось. Абсолютно ничего. Только в тайнике, устроенном под мемориальной доской на фасаде дома N32 по бывшей Луговой, а ныне Марата, сжалось от внезапной тоски сердце дракона из славного рода Огло.
Сердце дракона Вуанга-Ашгарра-Хонгля.
Моё золотое сердце.
Глава 6
Кошка с шерстью лунного цвета бродила по кабинету с таким видом, будто жила тут всегда. Не гостьей выглядела, нет — хозяйкой.
— Откуда ты взялось, чудовище? — осведомился я, после того как накинул мокрый плащ на вешалку.
Кошка презрительно фыркнула, выписала хвостом восьмёрку и ничего не сказала.
Тогда я обратился к Лере, которая в тот момент поливала фикус:
— Откуда?
— Не знаю, — призналась моя работящая помощница. — Набиваю такая себе список использованной литературы и тут вдруг мяу-мяу-мяу. Гляжу, сидит на подоконнике. Давайте, шеф, оставим. А? Давайте?
— Кормить сама будешь.
— Легко.
— И выгуливать.
— Кошки, шеф, сами себя выгуливают.
— А как назовём?
— Ну… Не знаю.
— Без имени домашнему животному нельзя, — сказал я со знанием дела. — Никак нельзя.
— Тогда давайте назовём Красопетой, — предложила Лера.
Кошка издала такой звук, будто её сейчас вырвет, после чего запрыгнула на кресло для клиентов.
— Почему Красопетой? — спросил я.
— Слово нравится, — призналась Лера. — Правда, прикольное?
— Правда, — согласился было я, но тут же впал в сомнения: — Слушай, а это точно кошка? Что если мужик? Котяра?
Лера замахала на меня руками:
— Что такое говорите, шеф. Какой котяра? Смотрите — само изящество. И мордочка милая.
— Милая-то, милая, — сказал я, — но убедиться стоит.
Не успел я сделать и шага, как кошка с завидной прытью, но при этом весьма грациозно, заскочила на стол, с него на шкаф, вжалась в угол и приняла угрожающую позу. Шерсть при этом встала у неё дыбом. Жуткое зрелище. Рисковать здоровьем я не стал.
— Молодец, сестрёнка, — похвалила Лера кошку за неприступность, да ещё при этом одарила её и аплодисментами
— Да тут, смотрю, зреет феминистский заговор, — хмыкнул я.
Лера подбоченилась.
— А то!
— Уволю-выгоню к чёртовой матери.
— Не посмеете.
— Почему это?
— Потому что… Потому что вы добрый человек.
Насчёт «человека» Лера как всегда ошибалась, а насчёт того, что добрый… Ну, не знаю. Со стороны оно, конечно, видней. Но, если честно, всегда мечтал выглядеть не плюшевым медвежонком, а пареньком с отрицательным обаянием.
— Ладно, — примирительным тоном сказал я и определил пакет с провизией на стол. — Давай, подруга, разбирай. Ну и докладывай, чего нарыла в Сети.
Через десять минут я уже пил чай с монументальным бутербродом, Красопета лакала молоко из одноразовой чашки для запарки лапши, а Лера, с ногами устроившись на кресле для посетителей, пожирала (другое слово было бы враньём) бисквитный торт. Что, однако, не мешало ей рассказывать:
— Сайт у них, шеф, бедненький, на бесплатном хостинге, но архив номеров и основная информация имеется. Всё как у людей. Ну и там значит так. Журнал зарегистрирован как литературно-художественное периодическое издание в 1994 году. Выходил первое время раз в квартал, после дефолта — раз в полгода сдвоенными номерами. Так и сейчас. Официальный тираж — две тысячи экземпляров. Какой на самом деле — бог весть. Распространяется журнал по большей мере через Роспечать и в основном в пределах области. Издатель — группа частных лиц, главный редактор — наш клиент Холобыстин. Тот ещё тип. Как я поняла, гонорары выплачивает узкому кругу авторов, остальные сами ему платят.
Услышав такое, я потребовал:
— А ну-ка, подруга, с этого места поподробнее.
— Да какие там подробности, — прожевав очередной кусок, сказала Лера. — Влёт печатает только своих дружков, остальных гениев, желающих увидеть свои опусы изданными, отсылает в кассу. Всё просто до безобразия. Захотите, шеф, свой рассказик тиснуть, платите, и нет проблем.
— Вот так вот, значит, — задумался я.
— Ага, — кивнула Лера, тщательно облизала (не томно, как эти дуры из рекламы, а жадно, как оголодавший ребёнок) крем с пальца и добавила: — Правда, редакция вроде как оставляет за собой право отказаться от публикации, если сочтёт художественный уровень текста низким, но думаю, это они так цену набивают. Что угодно напечатают, за милую душу, только плати.
