На самом деле время меня поджимало, хотелось сразу перейти к тому, зачем пришёл, но политес есть политес.
— А то, — кивнул я. — Конечно.
Глаза у Кеши тотчас загорелись, он облокотился на стойку, посмотрел налево, посмотрел направо, убедился, что никто не помешает, и начал вполголоса рассказывать:
— Это, Егор, будет ужастик. Представь. Наше время, ранняя осень, маленький провинциальный город, где все друг друга знают и все друг друга ненавидят. Главный герой — невзрачный, затюканный, прыщавый такой старшеклассник. Мало того, что он затюканный, так он у него ещё и проблема конкретная. Он, дурачок, влюблён в одноклассницу, а ей, первой красавице школы, его любовь до одного места. Он, конечно, пытается подкатить, объясниться, а она считает его уродом уродским и всячески избегает. Целую осень паренёк мучается, а потом наступает зима и тут — внимание, первая поворотная точка — девчонка подхватывает менингит и вскоре умирает. Насовсем умирает. То есть, насмерть. Дальше, понятно дело, отпевание в церкви, кладбище, слёзы-мимозы, всякие глупые речи. Паренёк после похорон основательно впадает в депрессию и потихоньку начинает сходит с ума. А где-то спустя полгода, уже летом, приходит однажды ночью на кладбище… Ну, представляешь, Егор, съёмку субъективной камерой: ночь, тучи по всему небу, изредка луна выглядывает, тени всякие неясные расползаются по могильным камням… Короче. Приходит он ночью на кладбище, откапывает подругу из могилы, притаскивает в отцовский гараж и отмывает водой из шланга. Потом усаживает её на дранный диван и говорит ей: «Вот видишь, милая, когда ты была живая, ты смотрела на других пацанов, а на меня не смотрела. А когда умерла, никому ты стала не нужна, только мне одному». И поцеловал её прямо в губы. И тут вдруг она такая оживает и говорит: «Ага, теперь вижу, какая я дура была». И стали они с той ночи жить как муж и жена. Дружно так жить, душа в… Ну, дружно, короче. И вот проходит положенное время, и у них рождается ребёнок. Потом ещё один. А потом сразу двойня. И все полуживыми рождаются. Она же мертвая, а он живой, поэтому дети и полуживые. Или полумертвые. Хочешь, так, а, хочешь, этак. Как хочешь, короче. Потом дети стали подрастать, выползать по ночам на улицу и — внимание, тут вторая поворотная точка — нападать на мелкий рогатый скот. А вскоре и на крупный. Паренёк видит, что как-то всё не так получается. Что не правильно всё как-то выходит. Что ещё немного, и детишки на людей начнут кидаться. И вот однажды ночью собирается с духом, берёт топор и кончает нафиг всех своих детей одного за другим. А на рассвете возвращается в гараж и начинает жену добивать, чтоб за детей не стала чего доброго мстить. Она, естественно, просто так себя прикончить не даёт, кидается в драку. И главное сильная такая, швыряет его по-всякому и в глотку всё время пытается вцепиться, чтоб перегрызть. Совсем, короче, озверела баба. Но паренёк в конце концов справляется. Домкратом он её, домкратом. А потом, чтоб уже наверняка, «болгаркой» на куски. Потом выкапывает огромную яму на заднем дворе, скидывает всех своих туда и землей закидывает. Потом кладёт сверху камень огромный, садиться на него и говорит: «Живым надо жить с живыми, а с мертвыми живым жить нельзя». И идёт домой весь в слезах. А тут луна. А он такой весь седой-седой. А потом луна уходит за облака. И темнота. И только стук каблуков по асфальту. И всё. Дальше уже только финальный трек и титры.
— Жесть, — после положенной паузы оценил я его синопсис. — Годится. В ту лузу. Мне очень понравилось.
Кеша посмотрел на меня, пытаясь прочитать по лицу, не вру ли. Ничего прочитать естественно не смог (не людям, пусть даже и посвящённым) читать лицо дракона) и спросил совета:
— Как мыслишь, стоит посылать?
— Обязательно, — кивнул я. — В прошлый раз кому отсылал? Роберту?
— Нет, Квентину.
— А вот теперь Роберту пошли. Название придумал?
— Пока нет. Думаю.
— Думай. Думай-думай. С этим делом торопиться нельзя. Название — это штука серьёзная. Полдела, можно сказать. — Я достал сигареты, прикурил, после чего вытащил две упаковки с Зёрнами Света и выставил на стойку. — Занычь. Воронцов зайдёт, отдай ему. Лады?
Кеша кивнул:
— Не вопрос, Егор.
И быстро смахнул баночки из-под поливитаминов куда-то под стойку.
Настала пора переходить к главному. Я допил коктейль, пододвинул к себе пепельницу, достал сигареты и сказал:
— Вот ещё чего, Кеша, хотел у тебя спросить…
Тут к стойке, вихляя бёдрами, подошла кошмарно раскрашенная лярва, и я осёкся. Лярва заказала Кеше «отвёртку», развернулась ко мне и подмигнула:
— Не желаешь расслабится, дракон?
Я в ответ только поморщился.
— Сволочь, — ощерилась лярва.
— Шагай, — огрызнулся я.
Лярва фыркнула и, подхватив выданный бокал, отвалила.
— Как по мне, так эти твари хуже диких, — кивнул я в её сторону. — Всех бы до одной отправил домой, в Запредельное.
На что Кеша справедливо заметил:
— Пока есть спрос, предложение не иссякнет.
— Это точно, — не стал грешить я против истины. Вытащил из пачки сигарету, закурил и наконец-то спросил о том, ради чего пришёл: — Вчера видел тут горбатого карлика, не знаешь кто он и откуда?
Подумав секунду, Кеша качнул головой:
— Чего, Егор, не знаю, того не знаю. Одно скажу: дядька не из местных. Первый раз нарисовался недели две назад, потом ещё несколько раз заходил. И вчера вот. Ведёт себя тихо, расплачивается аккуратно. И всё у него по накатанной программе: солянку похлебает, гуляша с чечевицей откушает, двести грамм анисовой закинет и идёт себе. Когда бы не внешность приметная, чёрта два я бы его запомнил.
— А он тут с кем-нибудь встречался?
— Да нет, вроде… Хотя… — Кеша задумался. — А, знаешь, Егор, было. На встречу не тянет, но было. Адлер к нему как-то раз подсаживался. На минуту, не больше.
— А сегодня появлялся?
— Горбатый?
— Ну да.
— Нет, сегодня нет.
Информация, которую мне выдал Крепыш, была не ахти какой, но кое-что существенного в ней имелось. Во всяком случае, на одну мысль она меня точно натолкнула.
— Слушай, Кеша, — попросил я, — телефоном не угостишь? Позвонить срочно нужно, а мой умер.
— Не вопрос, — кивнул бармен и в следующий миг протянул трубу.
Я отошёл в сторону, набрал номер Воронцова, и когда тот отозвался, бодро сказал:
— Майор, привет.
— Чего-то ты, дракон, зачастил, — удивился вампир.
— Надоел?
— Потерплю. Чего хотел?
— Кешу Зёрнами я уже зарядил, не забудь забрать. Это, во-первых. А во-вторых… Про мои проблемы с дикими слышал?
— Не на Марсе живу.
— И что мыслишь?
— Что мыслю? — Воронцов помолчал. — А то и мыслю, что не твоих это рук дело. Не ты чудиков порезал. Не твой почерк. Или я, дракон, ошибаюсь?
— Нет, майор, всё правильно. Я не при делах. Поэтому и хочу кое с кем объясниться. Скажи, как мне Урмана найти?
— Хороший вопрос. Только прозвучал он не по адресу.
— Неужели не знаешь где его логово?
