Иван Давыдович уже лыбился на пороге, из-за его спины выглядывала Катя с ворохом бумаг.
– Это распечатка непрерывностей за неделю. Вы просили. И сводка по выигрышам, Петр Ильич. – Катя светилась чистотой и непорочностью. – Иван Давыдович, чайку?.. У меня молодой грузинский… Редкое лакомство. Вам, как ценителю, понравится. – Катя, как будто забывшись, стала облизывать верхнюю губу.
– Детка, – голос Макарова приобрел масленый оттенок, – дай мне свою лапку.
Катя смущенно протянула пухленькую бархатную ручку.
– Из этих ладошек я готов принять даже цикуту. Конечно, буду. Да и Петр Ильич не откажется. Повезло, тебе, Петр Ильич. Такая краля, не то что моя мымра – как пес цепной на всех кидается. Но что поделаешь, друг дорогой. У каждого додика своя методика. Старую собаку добрый хозяин на улицу никогда не выгонит. – При этих словах Макаров по-хозяйски потрепал Катю по упругой попке.
Это был пожилой, седовласый человек, смотревший на мир всегда полуприкрытыми черепашьими веками глазами. Мимо этих глаз ничто не проходило незамеченным. Об этом знали все, кому приходилось с ним работать. Макаров был в курсе всего: сколько на складе колбасы, кто с кем спит, кто что пьет, кто кого и куда послал. Из него сыпались анекдоты и сплетни, как из рога изобилия. Сейчас он был сосредоточен.
Проводив божественную фигурку Кати профессиональным взглядом снизу вверх, Иван Давыдович подождал, пока закроется дверь, и, повернувшись к Козыреву, взял с места в карьер:
– В той или иной степени, знаешь, Петр Ильич, фасад – он везде фасад. А что за забором? Поди разберись. Могу сказать определенно одно: наши женщины дадут фору любому казино Москвы.
Козырев с интересом посмотрел на своего помощника и, подумав, спросил:
– И что же в них такого особенного? И что ты вкладываешь в понятие «наши женщины»?
– О! Это большой разговор. Но мне уж, как старому ловеласу, ты можешь довериться. – Макаров выдержал паузу и самодовольно продолжил: – Есть женщины трех типов. Первый в расчет не идет – это верные жены типа моей Людмилы. Второй – это натуральные шлюхи. Их за версту видать. И, наконец, то, что я пою. Знаешь, это не проститутки, это больше. Это как бы… Представь, что культура Древней Греции не умерла. Она здесь, сейчас, именно здесь и сейчас. – Он воодушевленно ткнул пальцем в ковер. – Богини, гетеры, очаровательные Ирочки и Танечки, наши рафинированные девушки из хороших домов, с хорошими доходами и связями… Чем не Эллада? И их влечет, как ночных мотыльков, на свет нашего казино. Ты понимаешь, что им не нужны деньги, что ими движет нечто иное, забытое, невосполнимое. Они хотят просто жить красиво. А это запретить невозможно. Ты ведь был в Европе, в Америках. Ведь с ходу не отличить куртизанку высокого полета от молодой леди…
Эту мысль Козырев уже где-то слышал.
– И вот открывается в Москве такое заведение, где отдыхает бомонд. Это не какие-нибудь зарвавшиеся неофиты, это цвет нации. Я, конечно, утрирую, но ты понимаешь, что такая модель имеет право на жизнь. Они ведь в это верят. И летят, летят, летят… Вот и складывается такая ситуевина, понимаешь. – Он спародировал известную интонацию.
– И с чем ты это связываешь, Иван Давыдович?
– Я это связываю с уровнем заведения. Посуди сам, у нас самые солидные клиенты, у нас казино, где, кстати, на сегодняшний день самые высокие выигрыши. Богатым людям это ой как нравится. А там где сливки, там и ставки. – Макаров почему-то захихикал.
– А какая нам выгода от этого? – поднял брови Козырев.
– Простая. Выгода самая простая. Мы впускаем в казино девочек, девочки-целочки привлекают к работе мальчиков с пальчиками, богатеньких буратин… – Макарова понесло в сторону уменьшительно- ласкательности.
– Так это же обычная консумация. Раскрутка на выпивку и «динамо».
– Вот-вот. Появятся у нас этакие консумочки, девочки-целочки…
– И во сколько нам обойдутся девочки-целочки?
– О-о… это особый разговор… Тут надо дебет с кредитом свести…
– И кто ж этим будет заниматься? Может, Телегин? Он же дельный? Наркотиков он нам уже наволок, теперь шлюх натащит…
– Знаю твою головную боль, Петр Ильич. Ну и на старуху бывает проруха…
– Есть такой институт: рекомендательные письма. Может, слышал, Иван Давыдович? – Козырев решил не отступать.
– Порвали парус. Не спорю. Но ведь если посмотреть с другой стороны… Он клиентуру привел, которая интересовалась порошком. А ведь это не бедные люди. Порошок они и в другом месте найдут, а к нам уже членский билетик имеют в кармашке. Глядишь, мимо и не пройдут. Тут ведь как посмотреть. Я ведь не семечки щелкал по подъездам последние сорок лет. У каждого Абрама своя программа… – Макаров самодовольно постучал волосатым пальцем себе по лбу.
– В общем, Иван Давыдович, иди пей чай с моей нимфой, – Козырев понял, что правды ему сегодня не сыскать, – а я тут пока бумажки погляжу. С сегодняшнего дня, пока нового управляющего не найду, буду руководить сам. Тем более у меня в Москве много дел.
– Вот и молодец, Петр Ильич. Это по-нашему, по-партийному. – Макаров аж вспотел от напряжения.
«Не готов ты был к такому повороту, Ваня. Один – ноль в мою пользу. Сам хотел поуправлять. Ишь ты, старый козел! Не выйдет!» – улыбнулся Козырев в спину выходящему главбуху.
Отчетность по казино добила его. Никакого роста. «Хорошо, по нулям хоть идем – по сравнению с сентябрем. Так мы долго не протянем. Когда же Брейн запустит свою пресловутую систему? Кстати, надо бы навестить его, а то еще разобидится и разнервничается, а это повредит делу», – подумал Козырев, но осуществить задуманное ему не удалось – по местному позвонил старший пит-босс Балуев и сообщил, что выпускники их дилерских курсов готовы к экзамену.
– Вот черт! Совсем забыл про наших студентов. Ведите их сначала в тренажерный зал, а потом спустимся на рабочие столы, – распорядился Петр Ильич и вышел в коридор, в конце которого, рядом с мониторной, находилась комната с тренажерами.
В этом небольшом зальчике помимо обычных спортивных тренажеров, с помощью которых обслуживающий персонал казино поддерживал необходимую физическую форму, стояли еще и рабочие тренажеры, то есть механические устройства, используемые в игре: рулеточные колеса, шузы-карабины, из которых подаются карты в «блэк-джек», «сабо» – коробки, из которых сдаются карты в «баккара», стол для покера, колоды новых карт для тренировки в шафле – тасовании – и в разрезке, то есть снятии части колоды, – на всем этом крупье-дилеры набивали руку для уверенной игры на рабочем месте. На этих же тренажерах обучались будущие крупье.
Сегодня нескольким счастливцам предстояло держать выпускные экзамены. Это было чистой формальностью, потому что опытные наставники давно уже определили, кто будет работать в казино, но для обоснованного отказа остальным нужно было завалить их в неком подобии защиты диплома.
– Здорово, Егорыч, – поприветствовал хозяин своего бывшего учителя. – Как сосуды, расширяешь? – намекнул он на его болячки и пристрастие к коньяку.
– Сужаются, проклятые. Как съездил, Петруша? Тамара скоро вернется?
– Не раньше, чем через месяц: пока Сашка привыкнет к школе, пока сама побегает по Лондону. Ну кто тут у нас номер один сегодня?
– Все ничего ребятки, – с удовлетворением оценил выпуск Леонид Егорович. – Но особенно одна девонька хороша – Лиза Семина. Работает как часики и из себя красавица. Хоть сейчас за стол ставь.
– Вот проверим и поставим в ночь, а то у нас из-за этого Телегина сдвиг произошел: Балуеву придется взять на себя часть его работы, поэтому на его место поставим Лешу, пит-босса с правых столов. За него Королев потрудится с первого – пора уже парню подрасти, а вот его эта Лиза и сменит. Не подведет?
– Сам решай, Петруша, когда посмотришь. А так, она уже пару раз стояла на «колесе», пока тебя не было, практиковалась. Сбоев не было…
Пока демонстрировали свои знания и умение претенденты на дилерские посты из картежников, Петр
