остановка в наших скитаниях. Итак, джентльмены…
Он стремительно подошел к столу и взял пистолет. Любовно смотрел на него несколько секунд, потом спокойно положил пистолет в карман. Лейтенант Ноулс наблюдал за ним, слегка удивленный.
— Я должен попросить вас о весьма необычном одолжении, джентльмены, — проговорил Эллери. — Очень важно, чтобы никто — в полном смысле этого слова — не знал о результатах нашего маленького эксперимента.
Лейтенант Ноулс прочистил горло.
— Я не знаю… у меня есть обязанности по отношению к управлению, мистер Квин. Вы имеете в виду…
— Я имею в виду, что я не только не хочу, чтобы никто не знал, что из этого оружия были застрелены Вуди и Хорн, — пояснил Эллери, — но я даже не хочу, чтобы наружу выплыл сам факт его обнаружения. Вы меня понимаете, лейтенант?
Эксперт почесал челюсть.
— Ну что ж, полагаю, вам лучше знать. Вы и раньше выкидывали еще не такие фокусы. Однако мне необходимо немедленно составить отчет…
— О, составляйте свой отчет на здоровье, — разрешил Эллери. — А вы, майор?
— Вы, разумеется, вполне можете рассчитывать на мое молчание, — ответил Керби.
— С вами работать одно удовольствие, — улыбнулся Эллери и стремительным шагом вышел из лаборатории.
Вызов читателю
И снова я подошел к тому месту в романе, которое может быть названо «опять двадцать пять». Тайм-аут, дамы и господа.
Я в разных вариациях в течение четырех лет надоедливо пристаю с вопросом вроде: «Кто убил двух всадников на арене «Колизея»?»
Вы не знаете? Но на самом деле должны бы знать. Вся история теперь перед вами: улик предостаточно, даю вам слово; и если их выстроить в надлежащем порядке и применить все ту же дедукцию, они совершенно точно укажут на единственного возможного преступника.
Я считаю делом чести придерживаться определенного кодекса.
Кодекса, заключающегося в честной игре с читателем, которому предоставляются все улики и от которого ничего не утаивается. Говорю вам, все улики теперь в вашем распоряжении. Я повторяю: они неизбежно складываются в единую картину.
Можете ли вы соединить все фрагменты картинки вместе и интерпретировать то, что вы видите?
Пара слов в адрес нескольких доброжелательных читателей, которые готовы разнести в пух и прах писателя всякий раз, когда он шутливо бросает вызов.
Знать содержание телеграммы, которую в романе я послал в Голливуд, и содержание ответной телеграммы для нахождения вами решения не требуется. Как вы увидите, решение вполне возможно найти и без этих двух телеграмм. Они просто подтверждают логичность вывода, вытекающего из анализа. Так что на самом деле вы вполне могли бы сказать мне, что было в моей телеграмме!
Глава 25
ПЕРЕД ФАКТОМ
Воскресные вечера в доме Квинов выдавались обычно самыми спокойными. Это был воскресный вечер, и инспектор полностью расслабился. Существовало неписаное правило, что в такие часы запрещаются разговоры о работе, смакование теории преступлений, размышления о реальных делах, чтение детективных романов и любые другие действия, оскверняющие атмосферу.
По этой самой причине Эллери заперся в спальне после обеда и тихонько воспользовался параллельным телефоном. Он набрал номер отеля «Барклай» и спросил мисс Хорн.
— Эллери Квин у телефона. Да. Что вы делаете сегодня вечером, мисс Хорн?
Кит рассмеялась:
— Это что, приглашение?
— Вроде того, — подтвердил Эллери. — Но могу ли я получить четкий ответ?
— Видите ли, сэр, — твердо сказала она. — Я занята.
— Что означает…
— Что на этот вечер я уже приглашена джентльменом.
— Кудрявым джентльменом?
— Как вы догадливы, мистер Квин! Да, кудрявым джентльменом. Хотя, боюсь, тут не потребовалось особой догадливости. — Ее голос слегка дрогнул. — Вы… вы что-то узнали? Я так устала ждать… я хочу сказать, вам очень важно увидеться со мной сегодня вечером, мистер Квин?
— Мне очень важно видеться с вами в любой вечер, — галантно ответил Эллери. — Но, боюсь, мне бесполезно пытаться попасть в ваш список, когда моим соперником выступает молодой человек с такими божественными кудрями и умеющий так метко стрелять. Нет, моя дорогая, это не столь важно. Как-нибудь в другой раз.
— О, — протянула Кит и немного помолчала. — Понимаете, Керли пригласил меня сегодня в кино. Он так любит кино. И я… о, мне так одиноко с тех пор, как… вы ведь понимаете.
— Ну конечно, понимаю, — ласково ответил Эллери. — Дикий Билл идет с вами?
— Нет, он проявляет тактичность. — Она засмеялась. — Он ужинает сегодня с Марсом и кем-то еще. Придумал что-то новенькое. Бедный Билл! Я просто не знаю…
— Мне сегодня явно не везет, — сокрушенно вздохнул Эллери и немного погодя повесил трубку.
Он молча постоял в спальне, задумчиво протирая блестящие стекла пенсне. Потом направился к выходу.
Минут через пять появился в гостиной, полностью одетый для улицы.
— Куда это ты собрался? — спросил инспектор, отрывая глаза от странички юмора в воскресной газете.
— Так, прогуляться, — небрежно бросил Эллери. — Хочу размять ноги. Боюсь, как бы не отрастить живот. Скоро вернусь.
Инспектор фыркнул на такую явную отговорку и вернулся к своей газете. Эллери потрепал шевелюру Джуны и быстро исчез.
Через час Эллери уже вернулся. Он был оживлен и даже слегка нервозен. Появившись через пару минут без пальто, опустился в кресло рядом с инспектором и молча уставился на огонь в камине. Инспектор отложил в сторону газету.
— Хорошо прогулялся?
— Чудесно.
Инспектор вытянул ноги в тапочках поближе к огню, понюхал щепотку табака и обронил, не оборачивая головы:
— Разрази меня гром, если я знаю, что думать об этом деле, сынок. Я и вправду…
— Никаких разговоров о делах, — прервал его, скорчив страшную рожу, Джуна, который сидел верхом на стуле.
— Замечание принято, — поддержал его Эллери. — Спасибо, Джуна.
— Я вынужден подчиниться, — вздохнул инспектор. — Господи, как бы я хотел… Что тебе известно, сынок?
