Давно уже миновала эпоха, когда понятие об экспедиции было тесно связано с понятием риска. Экспедиция продумывается и снаряжается настолько тщательно, что ничего угрожающего — иными словами, непредвиденного — возникнуть не может. На смену романтике неизвестности давно и основательно пришел пафос достижения запланированных целей. А тут под угрозой оказались, ни много ни мало, все результаты экспедиции. И жизнь людей.
О ценности жизней и говорить не приходится. А результаты — разве можно пренебрегать ими? Вдруг в словах, словно невзначай брошенных стариком Арвэ, есть доля истины? Трудно сказать, что будет тогда: может быть, расцветет теория — космогоническая, скажем, хотя об этом и трудно судить, не будучи специалистом; а возможно, произойдет переворот в энергетике… Так или иначе, экспедиция, получившая такой результат, перестанет быть просто рядовой экспедицией. Она…
Колин опомнился, встретившись глазами с выжидательным взглядом Ван Сайези. Вздохнул.
— Арвэ, Хомфельдт и Джордан в силлуре добились крупного успеха, — сухо сказал он. — Вот их материалы… — Он зачем-то положил руку на карман, словно это должно было убедить всех в достоверности его слов. — Но они лишились машины и запасов энергии — ее осталось, по их расчетам, на двенадцать часов, Сизов, как вы знаете, вернется лишь через трое суток. Им грозит дехронизация.
— Ужас… — после паузы тихо проговорила Зоя.
Нина лишь закрыла глаза. Массивная Лина сидела словно каменный монумент: Арвэ грозит гибель…
— Ты ведь знаешь, — медленно проговорил Ван Сайези, — мы не хронофизики. Мы просто пассажиры… То есть вести машину может каждый из нас, но решить, куда ее теперь вести… Ты здесь единственный специалист сейчас.
Колин опустил голову. Что тут решать? Все и так знают: отправляясь в прошлое, мы берем свое время с собой, защищаем его энергетическими экранами и можем жить только в нем. Так подводный пловец берет в глубину моря свою атмосферу, заключая ее в баллоны. Кончается газ — кончается все. Мы возим в прошлое энергию в контейнерах, и когда она иссякнет — исчезнет все, до последнего прибора, до последнего кусочка бумаги, как исчез недавно Юрин платок. Это всем понятно.
Он взглянул на товарищей.
— Я объясню… По сути дела, поставлена задача из сборника упражнений по теории времени. Цель: спасти результаты экспедиции — и ее участников, конечно. — Колин рассердился на себя за то, что результаты выскочили первыми, и продолжал решительно: — Средства — имеющиеся здесь, в группе мезозоя, запасы энергии и наш хронокар. Что же мы должны сделать?
— Погоди… На сколько хватит нашей энергии в пересчете на всех? — спросила Нина.
— Ну, — сказал Колин, — если оставить лишь необходимое…
— Одну минуту, — перебил Ван. — Я думаю, надо посчитать, как это получится в цифири.
Он вытащил из кармана карандаш и стал считать, выписывая тупым концом карандаша цифры прямо на песке.
— Всего нам этой энергии достанет — это уж абсолютно точно, строгий расчет — ровно на двое суток. Ровно, — повторил Ван, — без всякого лишка.
Нина вздохнула.
— Сизов возвратится на сутки позже…
— Значит, так нельзя.
— Можно, если Сизов придет раньше, — уточнил Колин. — Но коли уж в расчете возникает «если», то надо всегда помнить, что это палка о двух концах. Если раньше, а если позже, то что тогда?
Все молчали, представляя, что будет тогда. Люди в глубоком минус-времени будут долго с тоской следить за приборами, которые покажут, что все меньше и меньше остается энергии. Будут следить и с каждой минутой все менее верить в то, что помощь успеет. Умрут они мгновенно, но до этого, даже помимо своей воли, будут медленно умирать сто раз и еще сто раз…
— Что же, — сказал Ван. — Разве есть другой выход?
— Нет, — сказал Колин. — Другого выхода нет. Но…
— Да?
— Задача еще не вся. Ведь энергия — здесь, а они — там.
— Привезти их сюда. На хронокаре можно забрать всех сразу.
— Нет… Наша машина неисправна.
Колин хотел сказать, по чьей вине, но что-то помешало ему, и лишь повторил после паузы:
— Неисправен… вернее, ненадежен рест. Конечно, можно рисковать. Съездить за ними. Но риск очень велик. Можем не добраться.
— Ага, — невозмутимо сказал Ван Сайези. — Это несколько меняет дело.
— Если бы мы и привезли их сюда, — медленно проговорила Нина, — то все равно погибли бы. Все, Сизов ведь не знает.
— Все — или никто, — сказала Лина, думая об Арвэ.
— Главное, чтобы не пропали результаты, — сказала Нина. — Энергию лучше использовать для их защиты. Они берут мало. Сизов найдет все в сохранности.
Юра испуганно заморгал.
— Причин для паники нет, — медленно проговорил Колин, — и рано думать о самопожертвовании. Во-первых, но расчету времени Сизов может успеть. Трое суток даны ему с учетом того, что половину этого времени он будет заниматься профилактикой и осмотром машины на базе. Погрузка и путь в оба конца занимают лишь вторую половину этого времени. Так что, если Сизов будет знать…
— Это уже второе «если», — вставил Ван. — А построение с двумя «если» не заслуживает уважения.
— И все же шансы есть. При условии, конечно, что мы не станем дожидаться, пока судьба решит все за нас. На предельно облегченном хронокаре надо спешить в современность. К Сизову. Чтобы никакой проверки сейчас, никакого ремонта, поскольку это ремонт предупредительный. Пока наша машина доберется туда, его энергетические контейнеры будут уже погружены. С ними он сразу же хронирует сюда. Он успеет.
— Рест может сгореть и на пути в современность, — пробормотала Нина, покачивая головой.
— Тут риск меньше: давление времени возрастает с погружением в минус и уменьшается с подъемом к современности. Это должен знать и ботаник, коль скоро он участвует в экспедиции. Нагрузка на рест будет не возрастать, а постепенно уменьшаться. Больше шансов дойти.
Группу Арвэ сюда можно доставить и без хронокара. У нас пять индивидуальных хронолангов, такую дистанцию они выдержат: прошел же Арвэ. Двое из нас пойдут в силлур, три хроноланга возьмут с собой. Все данные о работе привезти сюда. Приборы придется бросить. Здесь будем ждать помощи. А предупредить Сизова, я считаю, все же возможно.
— При условии, — сказал Ван, — что машину поведет самый опытный минус-хронист. Кто у нас самый опытный?
На миг наступило молчание, затем Колин тихо проговорил:
— Я.
— Ну вот ты и поведешь.
— Это было бы целесообразным, — сказал Колин. — Но капитаны не спасаются первыми.
— Да, — согласился Ван. — Ты мог бы еще сказать, что кто-то может обвинить тебя в бегстве. И что обстоятельства могут сложиться так, что никто из нас не сможет слова молвить в твою защиту. Конечно, для тебя было бы спокойнее остаться здесь. Но не для экспедиции.
— Бедный Колин, — сказала Зоя. — Правда, ему не повезло.
— Итак, — сказал Ван, — ты поведешь машину.
— Да.
— Вот все и решено. Разумеется, если бы мы обладали более богатым опытом по части критических положений, то не стали бы подвергать тебя такому риску. Если бы обладали опытом наших предков. Они, быть может, нашли бы и другой выход из положения.
— Нет, — сказал Колин. — Чем может помочь нам опыт предков? У них не было таких машин. Они даже не имели представления о них. Окажись предки на нашем месте, они просто растерялись бы. Не надо
