И – совершенно не чувствуя меня за спиной.
Я мог бы свистнуть. Мог бы просто вытянуть руку и коснуться ее плеча… но слишком уж не хотелось получить пулю в живот.
Уже не скрываясь, я шагнул вперед.
Шелест листьев под моими ногами – и тут же хрустящий вихрь передо мной. Неуловимые движения, слившиеся воедино: серо-бурая ветка, черный плащ, блестящие волосы – и белое пятно лица, блеск черных глаз, матовость вороненой стали…
Но я уже поймал этот вихрь. Сжал ее запястья, развел ее руки и бросил к иве ее напряженное тело. Прижал к стволу, не давая двинуться:
– Шш… Это всего лишь я. Твой спасеныш.
Она узнала меня. Сначала руки, а потом тело расслабилось.
Я взял пистолет из ее руки и отступил.
– Ты… – сипло выдохнула она.
Она старалась успокоиться, но дыхание вырвалось из нее короткими и резкими толчками. Мышь, угодившая в кошачьи лапы и только чудом спасшаяся.
– Я. А вот кто ты?
Ее глаза вдруг заледенели. Как закрылись ставни на окне. Лицо заострилось, жестче выступили скулы, губы сжались. Она уже могла ничего не говорить. Я знал, кто она…
Она забрала пистолет, с досадой запахнула плащ. Кивнула в просвет между деревьями:
– Там, в доме… Там ведь никого, да?
Я кивнул. Сказал:
– Пошли.
Развернулся и пошел к дому не оборачиваясь. Теперь она от меня не убежит.
Она сбросила ботинки и с ногами забралась в кресло, сжавшись в комок. Даже плащ не сняла.
Я тоже не стал раздеваться. Огонь в камине трещал уже минут пять, но пока так и не смог разогнать холод опустевшего дома.
– Это ты сделал? В ту ночь?
Пока я возился на кухне, она ходила по дому, разглядывая пятна крови и следы от пуль. Выходила к кострищу на заднем дворе.
– Держи. – Я протянул ей кружку с кофе.
– Спасибо…
Она взяла кружку обеими руками, грея о нее пальцы.
Сейчас она ничем не напоминала ту напряженную, как рысь перед прыжком, охотницу, что балансировала на носках, разведя руки с длинными, чуткими пальцами, в любой момент готовая броситься в атаку или метнуться прочь…
Я присел в кресло напротив, тоже обхватив кружку обеими руками. Не отпивая – просто греясь.
Наверно, сейчас я тоже не очень-то походил на охотника.
Два осколка… Двое случайно уцелевших из перебитых охотничьих стай.
– Давно? – спросил я.
Она вскинула на меня взгляд.
– Давно ты одна? – повторил я.
Она опять уставилась в кружку, в медленно кружащуюся кремовую пену.
– Второй год…
– Сколько вас было?
– Нас?
Я удивленно поднял брови.
Она вздохнула:
– Я так, сбоку припека была… Среди них был мой парень…
– И сколько их было?
Она усмехнулась. И я не понял, чего в ее усмешке было больше – горечи или злости.
– Если бы все так просто… Было… – повторила она и зло тряхнула волосами.
Я молчал и ждал. Грел пальцы о горячую кружку, беззвучно, одними губами, делал маленькие глотки – и терпеливо ждал.
Пусть ее слова текут как текут. Иногда слова больше, чем просто слова.
– Она не всех убила. Двое все еще живы. Если это можно назвать жизнью…
Я опустил кружку.
– Ты хочешь сказать…
Она наконец-то подняла глаза. И черт возьми, уж лучше бы она продолжала смотреть, как медленно умирает пена в черном кофе. Ее губы кривила усмешка.
– Да. Кто сможет охранять лучше, чем бывшие охотники?
– А он… твой парень…
Она опустила глаза. На скулах затвердели желваки.
– Он. Больше. Не мой. Парень, – отчеканила она.
Слава богам, что я не видел ее взгляда – сейчас.
– Это он, – сказала она, – заметил того вашего… тощий такой, костлявый…
– Шатун.
Она пожала плечами. Какая разница, как его зовут?
– Она вытащила из него все, что он знал. Потом его убили.
– Откуда ты знаешь?
– Видела.
– А остальные наши? Кого ты еще видела?
– Тебя.
Я нетерпеливо кивнул. Это я и сам знаю!
– Еще того… квадратный такой…
– Гош.
Она кивнула, довольно безразлично.
– Его, – сказала она голосом таким пустым, словно зачитывала состав на этикетке. – Потом накрыли тот голубой дом.
– На пустыре…
– На пустыре.
Я очень осторожно поставил кружку на пол возле кресла. Руки дрожали. Стиснул подлокотники, чтобы не ощущать этой предательской дрожи в пальцах.
Старик…
Там были Старик и Виктор.
– Что там случилось?..
Мой голос дрожал сильнее, чем пальцы.
Она вскинула на меня взгляд и тут же опустила. Нахмурилась.
– Не знаю. Там было слишком много ее слуг. Слишком опасно. Эта тварь тоже была там. Злая. Кажется, у нее не получилось сразу их сломать… – Она поглядела на меня: – Кто там был?
Там были двое, но едва ли дело в том, что их было двое.
– Старик… Это его она не смогла сломать.
– Самый лучший среди вас?
Я кивнул.
Самый лучший.
– Был…
– Да, в каком-то смысле его уже нет, – сказала она. – Но не относись к нему как к мертвому.
– Что?!
– Почаще вспоминай, что он знал о тебе.
– Что?.. Да ты… – В своем ли она уме?! – Да Старик, он… Да никогда он! Да если бы до этого дошло, он
