Дверь в столовую была открыта, проем ярко светлел – гораздо ярче, чем обычно. Касание никуда не девалось. Что это с ней?
Я натянул плащ – наконец-то мой, родной! Поправил повязку под штаниной кожаных джинсов. Я переоделся в свое сразу, как только мы добрались до Смоленска и моего «козленка». И, похоже, зря. Теперь повязка мешала.
Стараясь не переносить на ногу весь вес, я прохромал до столовой. На пороге остановился.
Яростно трещал камин, переваривая только что подброшенную порцию дров.
На столе, на серванте – всюду, всюду – канделябры, подсвечники, десятки свечей ярко осветили комнату.
Диана разместилась не у стола, а в огромном кресле у наглухо зашторенного окна, словно королева на троне. В фиалковом бархатном платье, туго охватившем ее, а поверх складками лежал тончайший черный шелк, как-то хитро обернув ее всю в несколько слоев; тонкий стебель черной розы в ночном тумане, вот-вот раскроется – ее прическа…
Пару раз она делала прически, и они казались мне сложными… теперь я понял, что мне только казалось. Не знаю, сколько она возилась с этой прической. Локоны лежали как лепестки, бисеринки жемчуга – росинки. И впервые я видел на ее лице следы косметики. Совсем чуть-чуть, но есть…
Теперь она стала как на картинке, в жизни таких не бывает.
Не бывает…
Я сообразил, что пялюсь на нее как баран на новые ворота. Отвел взгляд.
– У нас сегодня какой-то праздник? – сказал я и кашлянул. Голос прозвучал хрипло.
– Мог быть…
Лавандовый холодок наконец убрался из моей головы.
Я посмотрел на нее. Никак не мог понять выражение ее лица.
– Вы словно удивлены, Диана.
– Вы ранены, – значит, вы там были, – медленно проговорила она, размышляя вслух. – Но я вижу вас здесь, – значит, вы оттуда выбрались…
Я еще раз оглядел огоньки свечей, усыпавшие столовую как бальную залу.
– Кажется, вы кого-то ждали, Диана?
Она улыбнулась.
– Так вот зачем вы дали мне тот образ… – пробормотал я. – Чтобы она поняла, кто мне это дал… И после того как убила меня, ее люди наведались сюда по второму разу…
– Почти. – Ее улыбка не изменилась ни на йоту. Ни тени смущения.
– Что – почти?
– Вы угадали не совсем верно. Ее люди приехали бы сюда, но убивать вас она бы не стала. Вы щенок, молодой, но уже зубастый. А всех стоящих она оставляет в живых, при себе… Да и мне, если честно, не хотелось бы, чтобы вас убили.
Я присел на стул, потер лоб. В руке мешался пакет. Я поглядел на него, вспомнил, зачем он здесь – еда для этой суки – только какого черта я привез ей еды? Может быть, лучше всего не играть с огнем, а прикончить ее. Прибить, и дело с концом.
Может быть…
– Как вы сбежали от нее? – спросила Диана.
Я ухмыльнулся:
– С вашей помощью, Диана.
– Та соломинка?
– Да.
Я опять усмехнулся. Теперь уже не для нее, для себя.
С твоей помощью, сука, да… и почему бы не воспользоваться твоей помощью еще раз?
Я потер виски, встряхнулся. Нет. Убивать ее рано. Пока еще рано.
– И все же я не понимаю, – проговорила Диана. – Вы ранены, но смогли от нее уйти… От нее и ее людей… Она отвлеклась на кого-то из ваших друзей?.. Но вы не выглядите огорченным. Выходит, и они все ушли живыми… Но тогда… Нет, не понимаю… – Она покачала головой, хмурясь. Взглянула на меня с надеждой: – Сколько вас было?
– Опять вы за свое?
– Так сколько же? Мне кажется, я заслужила ответ на этот вопрос. Ведь мой господин признал, что спастись ему помогла я?
– Давайте совместим ваше приятное с моим полезным? Угадайте сами.
Я коснулся пальцем лба, приглашая ее.
Закрыл глаза и через миг почувствовал ее прохладное касание. На этот раз ветерок был наглый, но я не сопротивлялся ему. Дал вползти в меня глубже, чем разрешал обычно.
И стал старательно вспоминать. Медленно, четкими мазками стал показывать ей, что чувствовал, когда атаковала та сука. Где ощущал ее нажимы, как она пыталась втиснуть между моими желаниями и эмоциями – чужое, то, что было нужно от меня ей…
Я чувствовал касания Дианы, ее внимание, отголоски ее эмоций…
Дальше.
Я вспомнил другой момент ее атаки.
Дальше.
Еще один финт…
Я вдруг почувствовал жадность, с которой Диана слизывает с меня эти образы. Уже не я выталкивал их к ней, а она помогала мне. Сама, бережно и аккуратно, вытягивала из меня воспоминания, помогала вспомнить все мелочи – точнее, чем мог бы я сам. Запускала в меня щупальца все глубже и глубже…
Это было опасно. Слишком глубоко она была во мне – далеко за редутами моей защиты. Как бритва у горла. Можно скоблить щетину, а можно и махнуть по горлу.
Но я ей не мешал. Почему-то я был уверен, что могу позволить ей это. Должен позволить. Так надо, если я хочу вернуться к той суке, и вернуться не с пустыми руками… Я старался вспоминать сам и не мешал копаться во мне Диане. Она лучше знает, что именно ей надо ухватить, чтобы понять суть чужих финтов. Паучиха паучиху поймет лучше моего.
А потом холодные касания пропали. Диана схлынула из меня.
– Хм… – Снова улыбка, но теперь озадаченная. Кажется, она была раздражена, хотя и старалась это скрыть. – Рядом с ней вы были один, но далеко от нее. Мой господин чертовски удачлив… Удрал по краешку, не подпустив ее слишком близко. Впрочем, как и от меня, когда мы встретились здесь в первый раз. Снова. Поджав хвостик.
Та-а-ак… Кажется, она залезла не только в финты. Но еще кое-куда… Или это только отголоски разговора с Виктором? Смешались с тем, что было в городе? А специально она не пыталась ничего выведать?
– Но к вам-то я вернулся, – сказал я.
Заставил себя встряхнуться. Надо! Потер виски, глубоко вздохнул и кивнул ей.
– Давайте. – Я коснулся пальцем лба и снова закрыл глаза. На этот раз приготовившись не впускать и помогать, а вытолкнуть прочь первое же ее касание.
Сосредоточился, внимательно следя за эмоциями и желаниями, стягивая их в мой боевой букет…
Секунды текли, но ничего не происходило. Я открыл глаза.
Она задумчиво смотрела на меня.
– Диана…
Я опять коснулся пальцем виска.
Но ветерка не было. Она только прищурилась.
– Зачем вам это?
Та-а-ак… Как с горочки скатиться, так за милую душу, а как саночки тащить, так опять фокусы начались?
– Диана…
– Зачем. Вам. Это?
