Она ласкала его потерявшую твердость плоть обеими руками, стараясь вернуть ее к жизни.
– Конечно, это будет невозможно без твоего содействия. Иди сюда, дорогой, выбрось из головы неприятные мысли и давай-ка сделаем еще одну попытку.
Написанное в эту ночь письмо Мары успело прийти в отель «Савой» за неделю до того, как Гордон и его жена покинули его, чтобы сопровождать полковника Джона Джекоба Астора и его жену в первом плавании на гордости британской линии «Уайт стар». Имя этого корабля, получившего известность как величайший корабль, когда-либо бороздивший моря, было «Титаник».
Гордон сидел за завтраком в их роскошных апартаментах, читая лондонскую «Таймс», и вполуха слушал, как Мара читает ему письмо дочери:
– «Я решила родить Сэму ребенка, даже если на это потребуется пятьдесят лет. Я никогда не откажусь от этой надежды и обещаю тебе, что наступит день, когда ты увидишь, как я кормлю грудью свое дитя…»
Гордон хмыкнул и покачал головой:
– Да, она настоящая Тэйт, и в этом нет ни малейших сомнений – вы все упрямы, как английские бульдоги. Пятьдесят лет! Нечего сказать! Бедный Сэм! Ему предстоит основательно потрудиться.
– Гордон Юинг, что за гадости ты говоришь!
– Мне нравится говорить гадости. Я должен тебе сказать, что сладострастие – это наша семейная черта. А если говорить серьезно, то есть только одна вещь, с которой не могут сладить даже Тэйты, – Божья воля.
Темные глаза Мары засверкали.
– Может быть, это и правда, Гордон, но Господь Бог один во всей Вселенной обладает свободой менять свои решения.
Он взял ее руку в свои:
– Это будет так ужасно, если мы умрем, не став дедушкой и бабушкой!
– Я считаю это катастрофой. Что станется с компанией, когда нас не будет?
– У тебя есть братья, племянники и племянницы.
– Не будь смешным, Гордон! Эмлин, Аллан, Джилберт и их глупые жены и дети! Все они пригодны только для того, чтобы стричь купоны, выкачивать свои дивиденды и получать чеки.
– Не слишком ли ты высокомерно и несправедливо судишь о них?
– Это правда, и ты это знаешь лучше, чем кто бы то ни было. Нам с Марой посчастливилось иметь таких мужей, как ты и Сэмюэл.
Она стиснула руки:
– Я молю Господа, чтобы он благословил нашу дочь ребенком, а нас – внучкой.
Гордон нахмурился и отодвинул свою тарелку.
– Внучкой? А как насчет внука?
Отвечая, она старалась не смотреть ему в глаза:
– Ну, пол ребенка, конечно, не имеет значения. Главное, чтобы появился законный наследник, полноправный Тэйт, чтобы продолжить наше дело.
Выражение его лица все же оставалось недовольным, и на нем можно было заметить некое осуждение.
– Дело? Ты хочешь сказать – династию?
– Не надо сарказма, Гордон.
– Гм-м… Я предлагаю забыть Тэйтов и все прочие дела, напоминающие о мрачной реальности. Давай- ка посвятим свое внимание и энергию наслаждениям. Ведь не шутка быть участниками праздничного путешествия, первого плавания «Титаника»!
Глава 2
Мара была очарована, едва ступила в элегантный холл на главной палубе «Титаника», – полированное тиковое и красное дерево и пушистые персидские ковры с ворсом по щиколотку. В обширном пространстве холла сразу же бросалась в глаза широкая лестница, ведущая на палубу второго яруса и окруженная римского стиля колоннадой.
Таким же впечатляющим показался ей и величественный рекреационный салон, украшенный классическими настенными гобеленами и хрустальными канделябрами, уставленный обитыми бархатом и плюшем диванчиками и легкими стульями, а также письменными столами, обращенными к широким окнам с освинцованными стеклами. В огромном камине весело потрескивал огонь. На стене над ним тикали столь же огромные часы, отсчитывая последние минуты перед отплытием. Мощный свисток океанского лайнера прозвенел по всему кораблю и раскатился эхом. Стюард сунул голову в каюту Джона Джекоба Астора, где последние гости, приглашенные на его прощальный прием, провозглашали тосты за отбывающих, поднимая бокалы с французским шампанским.
– Всех, кто не отплывает, прошу на берег, – возгласил стюард.
– Не желает ли кто-нибудь выйти на палубу? – спросил хозяин каюты.
Астор был красивый темноволосый мужчина, его военную выправку лишь подчеркивал ярко-синий костюм в модную узкую полоску, оттененный ослепительным галстуком «аскот». Его красавица жена с волосами цвета воронова крыла была любимицей нью-йоркского и лондонского общества. Ее не в меру декольтированная высокая и пышная грудь была открыта восхищенным взглядам собравшихся – изящное бархатное платье с низким вырезом, правда, несколько замаскированным кружевной вставкой, которая,
