– Представь себе, Гордон Юинг – очень достойный и порядочный молодой человек!
Лицо Дрю раскраснелось. Он поднялся со стула и направился к дочери. Когда он наконец обрел дар речи, голос его звучал подозрительно спокойно.
– Позвольте мне кое-что сказать вам, юная леди. Не желаю больше слышать никаких возражений. Ты все еще вполне годишься для славной порки, и я готов тебя выпороть.
Мара попятилась, но в голосе ее по-прежнему звучали уверенность и твердость.
– И все же я поеду с ним!
– Довольно!
Дрю уже снимал с себя ремень.
Гвен, так еще и не успевшая переодеться, в нижней рубашке и в длинных панталонах, ворвалась в гостиную и встала между ними.
– Что тут происходит?
Дрю поведал ей о намерениях дочери, пересыпая свой рассказ бранью и угрозами в адрес юной ослушницы.
– Я не только спущу с нее шкуру. Я завтра же надаю хороших затрещин этому юному шалопаю.
– И тогда можешь распроститься с мечтами о собственном деле. А теперь успокойтесь вы оба, остыньте, – закончила Гвен.
Взгляд, брошенный ею на мужа, был полон значения, понятного ему одному. И все же Дрю не до конца понял взгляд супруги.
– Мама, – начала было Мара, но Гвен осадила ее, не дослушав.
– В постель, мисс. Я и сама сумею вздуть тебя! В постель. Немедленно!
Сейчас Гвен говорила таким тоном, что никто из ее детей не посмел бы перечить, хотя братья были уже вполне взрослыми мужчинами. Когда Гвен сердилась, она не тратила слов попусту, и в этом случае лучше было подчиниться ей. Мара круто повернулась и направилась в свою спальню.
– Что за черт? И что бы все это могло значить? – обратился Дрю к жене. – Этот вопрос следует решить немедленно – и окончательно.
– Не сегодня, Дрю.
– А почему не сегодня? – в раздражении спросил муж. – Наша дочь хочет отправиться вдвоем с этим молодым человеком и ночевать с ним в горах. И не одну ночь. Только Господь Бог знает, сколько ночей. А ведь ей всего четырнадцать. Господи, Гвен, надеюсь, она не пошла в твою кузину Агнес? Не станет же она такой отпетой шлюхой, как та?
Гвен едва заметно улыбалась, глядя на мужа, и в глазах ее он прочел насмешку.
– Не стоит бранить Агнес. Ведь в конце концов во всех нас, женщинах семейства Томасов, сидит какая- то чертовщинка.
– Гвен! – взревел возмущенный Дрю.
– У тебя короткая память, Дрю.
Она шагнула к мужу; в глазах ее вспыхнули огоньки, а бедра качнулись ему навстречу. Он все еще стоял молча, когда ее руки обвились вокруг его шеи и она шепнула ему на ухо:
– Почему мы покинули Тайдфил, Дрю? Потому что я, тогда еще совсем девчонка, не могла противостоять страстным ласкам и романтической болтовне темпераментного молодого шалопая, не смогла обуздать свой собственный темперамент.
– Перестань, Гвен! Не говори так! – смутился Дрю.
Она лукаво улыбнулась:
– Хочешь забыть, как соблазнил меня без благословения родителей и брачных обетов?
– Я женился на тебе…
– Верно, но не слишком спешил с этим. А хоть и женился, нам не удалось избежать сплетен, когда Эмлин родился через полгода после нашего венчания.
– Ладно, – миролюбиво согласился Дрю. – Но ты ведь должна бледнеть и трепетать при мысли о том, что твоя дочь, твоя плоть и кровь, собирается в горы с молодым Юингом.
Гвен задумчиво улыбнулась и прижалась к мужу. Она все более возбуждалась, чувствуя, как твердеет его мужская плоть.
– Мара без ума от Гордона. И он так смотрит на нее… Я уверена, он чувствует то же самое.
– Да. И это еще одна веская причина, по которой им следует держаться подальше друг от друга.
Гвен поцеловала мужа в мочку уха и чуть прикусила ее.
– Представь, мои родители говорили о нас то же самое. И если бы мы их послушались, то не были бы сейчас здесь с нашими чудесными детьми.
Дрю наконец начал понимать, что пытается внушить ему жена, на что намекает.
– Я правильно тебя понял? Ты хочешь убедить меня, что Гордон Юинг и наша Мара были бы прекрасной парой?
– А что в этом дурного? Мне думается, они очень даже подходят друг другу. И Юинги – хорошая
