Тюллея сильно пахло алкоголем, который он, очевидно, щедро в себя вливал до ее прихода. Она сморщила нос.
– Если вы знаете мое имя, то, полагаю, вам известно: я перенес невосполнимую потерю, – сказал он, откровенно разглядывая изящную линию ее рук и задерживая взгляд на лифе платья.
Килби смягчилась, проникнутая сочувствием. Она хорошо знала, как трудно смириться с потерей близкого человека.
– Простите, что невольно пробудила в вас грустные воспоминания. Мне сказали, что восемь лет назад вы потеряли жену.
– Разве мы не пара? – горько рассмеялся лорд Тюллей. Покачав головой, он сказал:
– Две несчастные души, оплакивающие то, чего лишились навсегда. Как можно отказаться от утешения?
При этих словах граф взглянул прямо в лицо Килби, и у нее по спине пробежал холодок. Не заботясь больше о том, как он может воспринять ее поступки, Килби встала с дивана и отняла руку из его цепкой хватки.
– Возможно, вы не совсем правильно поняли меня, милорд. – Килби отошла от него, притворившись, что заинтересовалась одной из картин. – Я вполне счастлива. Хотя я с грустью вспоминаю о своей утрате, я по-прежнему люблю жизнь. Это не означает, что я забыла своих родителей.
Она решила воспользоваться моментом и объяснить, почему она искала его общества. Оставаться дольше наедине с лордом Тюллеем показалось Килби бессмысленным.
– Именно поэтому я и хотела встретить вас. Мне сказали, что вы знали мою матушку в дни ее юности. Я надеялась, что вы вспомните, какой она была.
У графа были повадки рыси. Килби едва подавила крик, когда джентльмен оказался у нее за спиной. Она повернулась, стараясь удержать дистанцию, но ее попытки привели лишь к тому, что граф прижал ее к стене.
Лорд Тюллей улыбался, в его глазах блестел нездоровый огонь.
– Зачем нам вспоминать прошлое, миледи, когда настоящее представляется куда более увлекательным?
Куда убежала Килби? Эта мысль уже тысячный раз посетила Фейна, и он начинал сердиться. Дом Саллисов был слишком большим, и поиски могли затянуться. Фейн стоял на втором этаже и раздумывал над тем, стала бы подниматься Килби по полутемной лестнице. Прежде чем покинуть своих друзей, он убедился в том, что леди Квеннел все еще в бальной комнате. Она была занята светской болтовней с другими дамами. Килби не покинула бы бала, не предупредив свою наставницу.
Приглушенное царапанье было единственным предупреждением надвигающегося несчастья. Фейн успел отскочить от перил в тот самый момент, когда на них обрушился кусок гипса. Его сердце бешено стучало. Он взглянул в темноту, а затем перевел взгляд на разбитое лицо гипсовой музы, которая упала несколькими этажами ниже.
«Прямой удар в голову: этот кусок гипса мог бы стать причиной моей смерти!» – Эта мысль отрезвила его.
– Интересно, Саллис знает о том, что его чертов дом разваливается на куски?!
Держась подальше от ступеней, Фейн направился в противоположную сторону здания, раздумывая над тем, что побудило Килби выстроить между ними стену. Ее настойчивые отказы на его страстные призывы приводили герцога в отчаяние. Она не могла не ощущать, что каждый раз, когда они оказывались рядом, между ними пробегала искра. О, черт, ему даже не нужно было видеть ее! Фейн проводил ночи, обуреваемый нескромными желаниями: все его мысли занимала колдунья с фиалковыми глазами. Когда желание становилось сильнее его, Фейн обхватывал свой возбужденный член и ласкал до тех пор, пока бешеный поток семени не изливался в его ладонь. В ослепляющий момент экстаза Фейн представлял прекрасное лицо Килби и то, как его член проникает в ее влажную узкую щель.
С уст Фейна сорвалось проклятие. Он забыл, что даже мысль о Килби вызывала у него возбуждение! Если кто-нибудь встретит его сейчас в холле, ему будет трудно объяснить свое состояние.
Всего несколько минут назад Фейн едва не столкнулся с миссис Дютой и ее подругой. Подобно вору, он спрятался в темном углу, молясь о том, чтобы остаться незамеченным. Леди прошли мимо, сплетничая о хозяйке вечера.
Коридор, по которому он следовал, разделялся надвое. Слева Фейн услышал приглушенный звук. Подумав о том, что ему нечего терять, он направился на шум. Может, Килби тоже пряталась там от дам?
Открыв дверь, Фейн отшатнулся: он был не готов к тому, свидетелем чего ему предстояло стать. Увиденное вызвало у него ярость. Какой-то мужчина прижал Килби к стене в малой гостиной, удерживая наверху ее руки. Он наслаждался ее губами, в то время как его бедра энергично терлись о хрупкое тело Килби.
Килби застонала, и Фейну захотелось придушить ее. Вот уже много дней она отказывала ему, но при этом готова была раздвинуть ноги перед первым встречным. Конечно, то, что Фейн чувствовал себя преданным, могло вызвать только смех, но его чувства к этой обманщице часто не поддавались анализу. Ему хотелось оторвать мужчину от Килби и потребовать от него объяснений. Фейн никогда не испытывал подобного желания.
Килби отвернулась от своего любовника и тяжело дыша произнесла:
– Милорд, прошу вас, отпустите меня!
Глядя на сплетенную в объятиях пару, Фейн уже решил покинуть комнату. Леди сделала свой выбор. Карлайлы никогда не опускались до жалких просьб. Однако эхо ее слов прозвенело у него в ушах: «Отпустите!»
Фейн держал Килби в своих объятиях, он знал вкус ее губ. Она могла бы попросить его остановиться, но никогда этого не делала. Герцог решительно направился к паре. Если он ошибался, он готов был первым признать свою вину и принести извинения. Если любовник Килби потребует удовлетворения, Фейн с удовольствием вгонит пулю в лоб этому самодовольному негодяю.
