— Все ушли, — сказал он.
— В таком случае, дорогой, я где-нибудь устроюсь на ночь. И не волнуйся за меня.
— Это просто глупо, — сказал он. — В твоем распоряжении огромный дом.
— Но, дорогой, он же пустой.
— Тогда я с тобой останусь.
— В доме нет еды. Ничего нет.
— Тогда поешь где-нибудь, прежде чем возвращаться. Не будь же такой глупой, дорогая моя. Ты, кажется, только к тому и стремишься, чтобы по любому поводу изводить себя.
— Да, — согласилась она. — Прости меня. Я съем здесь сандвич, а потом приеду.
Туман немного рассеялся, и все же поездка в такси показалась ей долгой. В дом на Шестьдесят второй улице она вернулась уже довольно поздно.
Муж, услышав, что она вернулась, вышел из своего кабинета.
— Ну, — спросил он, остановившись в дверях, — как там Париж?
— Вылет в одиннадцать утра, — ответила она. — Это уже точно.
— Ты хочешь сказать, если спадет туман.
— Он уже спадает. Поднимается ветер.
— У тебя усталый вид, — сказал мистер Фостер. — Ты, должно быть, переволновалась сегодня.
— Да, день был беспокойный. Пожалуй, пойду лягу спать.
— Я заказал машину на утро, — сказал он. — На девять часов.
— О, спасибо тебе, дорогой. И я очень надеюсь, ты не будешь опять провожать меня до самого аэропорта.
— Нет, — медленно произнес он. — Скорее всего, нет. Однако по дороге ты могла бы забросить меня в клуб.
Она взглянула на него, и ей показалось, будто он где-то далеко, будто что-то их разделяет. Он вдруг настолько отдалился от нее, что миссис Фостер не смогла бы сказать наверняка, тот ли это человек, которого она так хорошо знала, или кто-то другой.
— Клуб в центре города, — сказала она. — Это не по пути в аэропорт.
— Но у тебя ведь будет много времени, моя дорогая. Ты что, не хочешь довезти меня до клуба?
— Нет-нет, довезу, разумеется.
— Вот и хорошо. Тогда увидимся утром в девять.
Она поднялась в свою спальню на втором этаже. Усталость, накопленная за день, сморила ее, и она уснула, как только легла.
На следующее утро миссис Фостер поднялась рано и к половине девятого уже была внизу, готовая отправиться в путь. Вскоре после девяти появился муж.
— Ты приготовила кофе? — спросил он.
— Нет, дорогой. Я думала, ты позавтракаешь в клубе. Машина пришла. Она уже ждет. Я готова.
Они стояли в холле — в последнее время они, похоже, только в холле и встречались. Она была в шляпе и пальто, с сумочкой в руках, он — в нелепо скроенном пиджаке по старинной моде с высокими лацканами.
— Где твой багаж?
— В аэропорту.
— Ах да, — сказал он. — Ну конечно. Если ты хочешь сначала завезти меня в клуб, то, думаю, хорошо бы нам поскорее выехать, а?
— Да! — вскричала она. — Да, да, прошу тебя!
— Я только возьму с собой сигары. Сейчас вернусь. Садись в машину.
Она повернулась и вышла к ожидавшему ее шоферу. Тот открыл дверцу автомобиля.
— Который час? — спросила она.
— Почти четверть десятого.
Мистер Фостер вышел спустя пять минут, и, глядя, как он медленно спускается по ступенькам, она обратила внимание на то, что ноги его в узких, дудочками, брюках похожи на козлиные. Как и накануне, он остановился посреди лестницы, чтобы втянуть в себя воздух и посмотреть на небо. Еще не совсем прояснилось, но сквозь легкий туман уже пробивались солнечные лучи.
— Может, на этот раз тебе и повезет, — сказал он, усаживаясь рядом с ней в машину.
— Поторопитесь, пожалуйста, — сказала она шоферу. — Оставьте в покое плед. Я сама с ним разберусь. Пожалуйста, трогайтесь. Я опаздываю.
Шофер уселся за руль и завел мотор.
— Одну минутку! — неожиданно воскликнул мистер Фостер. — Водитель, подождите-ка.
— В чем дело, дорогой?
Она увидела, как он ищет что-то в карманах пальто.
— Мне бы хотелось, чтобы ты передала Эллен небольшой подарок, — сказал он. — Да куда же он запропастился? Только что держал в руках, когда спускался.
— Я не видела, чтобы у тебя было что-нибудь в руках. Что еще за подарок?
— Небольшая коробочка, завернутая в белую бумагу. Вчера забыл тебе ее отдать.
— Что еще за коробочка! — нервно заговорила миссис Фостер. — Не видела я никакой коробочки!
Она принялась лихорадочно рыскать на заднем сиденье. Муж продолжал ощупывать карманы пальто. Затем он расстегнул пальто и стал осматривать карманы пиджака.
— Черт побери, — произнес он, — должно быть, я оставил ее в спальне. Я мигом вернусь.
— О, прошу тебя! — вскричала миссис Фостер. — У нас нет времени! Пожалуйста, забудь о ней! Вышлешь почтой. Наверное, просто какая-нибудь гребенка. Ты всегда дарил ей гребенки.
— А что плохого в гребенках, позволь узнать? — спросил мистер Фостер, выходя из себя, ибо на этот раз она, кажется, забылась.
— Ничего, дорогой, уверяю тебя. Только…
— Сиди здесь! — велел он. — Сейчас я ее принесу.
— Побыстрее, дорогой! Прошу тебя, быстрее!
Она сидела не шевелясь и ждала, ждала…
— Водитель, который час?
Шофер взглянул на наручные часы.
— На моих почти полдесятого.
— За час мы в аэропорт доберемся?
— В самый раз.
В этот момент миссис Фостер увидела кусочек чего-то белого, застрявшего между спинкой и сиденьем с той стороны, где сидел муж. Она потянулась и достала завернутую в бумагу коробочку, обратив внимание на то, что та была засунута так глубоко, будто ее специально туда затолкали.
— Вот она! — воскликнула миссис Фостер. — Я нашла ее! О господи, да он теперь будет целую вечность там ее искать! Водитель, сбегайте быстрее и позовите его.
Шофер, ирландец невысокого роста, недовольно скривив рот, нехотя вылез из машины и поднялся по ступенькам к парадной двери дома. Затем он повернулся и возвратился назад.
— Дверь заперта, — объявил он. — У вас есть ключ?
— Да, сейчас найду.
Миссис Фостер принялась торопливо рыскать в сумке. На лице ее была написана тревога, губы вытянулись трубочкой.
— Вот он! Нет-нет, я сама схожу. Так будет быстрее. Я знаю, где он.
Она поспешно выбралась из машины и поднялась по ступенькам к парадной двери, держа в руке ключ. Вставив ключ в скважину, она уже собралась было повернуть его, но замерла на месте. Подняв голову, миссис Фостер застыла в полной неподвижности. Она выждала пять, шесть, семь, восемь, девять, десять секунд… Потом вскинула голову и вся напряглась, прислушиваясь, не повторится ли тот донесшийся откуда-то из дома звук, который она только что слышала.
Да-да, она явно к чему-то прислушивалась. Казалось, она и ухом тянется все ближе и ближе к двери.
