показаться с ним в столице, что я и делал в последнее время. Так что я вполне могу вернуться назад и без всяких последствий для репутации.
Ближе к обеду в дверь постучались. Я напрягся, что же будет?! В комнату вошел Бертран в сопровождении двух слуг.
- Ты как себя чувствуешь, моя девочка? - поинтересовался он еще у дверей.
- Что с вами? У вас что, болезнь обострилась? Вы же вчера еще с только с палочкой ходили? - обеспокоено спросил я.
- Да вот сегодня с утра и обострилась. Как увидел своего сына, так сразу и похужало, - ехидно сообщил мне старый герцог.
- Так это вы двух слуг взяли, чтобы в случае чего от меня отбиваться? - скрывая собственный стыд, съехидничал я в ответ.
Мне действительно было неудобно перед Бертраном. Хотя после курса лечения он уже меньше походил на старика. Что уж там применяла Яджина, не знаю, но старый герцог помолодел лет на десять, и уже ходил только с палочкой. Знахарка утверждала, что еще месяц-другой, он сможет полностью самостоятельно передвигаться. Я был просто восхищен ее умениями и знаниями. Что уж говорить про самого Бертрана. Он ее чуть не на руках носил. Во время трапезы всегда сажал Яджину рядом с собой, регулярно прогуливался с нею по саду… У меня даже закралось подозрение, что и ночью он с ней не расстается. Но я считал это их личным делом, не маленькие разберутся, и потому не вмешивался.
- А ты как думаешь? Является мой оболтус к завтраку сияя левым глазом… Что тут можно подумать? Единственно, что тронулась умом моя девочка и озверела совсем, - посмеиваясь, сообщил старый герцог и, пройдя к креслу, медленно опустился в него.
Он хоть и начал свободно двигаться, но резкие движения ему еще были противопоказаны.
- Он ко мне приставал, - отведя глаза, пробормотал я.
- Ты хочешь сказать, что он попытался сделать то, что делают все мужья? - ухмыльнулся Бертран.
- Мы договаривались… Это было условием нашей женитьбы, - нервно выдал я.
Я понимал, что мои отговорки выглядят для посторонних бредом больной на голову девицы, но что я мог поделать? Рассказывать про другой мир и мою мужскую сущность однозначно не стоит. В такое никто не поверит, посчитают сумасшедшей и изолируют от греха подальше. Как выкрутиться я не знал.
- Я считаю, что тебе не стоит обижаться на своего мужа. Он ни сделал ничего предосудительного, - мягко улыбнулся мне герцог.
- Он мне обещал и не сдержал слово, - хмуро ответил я.
- Давай договоримся, ты его прощаешь, а Эммануэль не пристает к тебе… пока, - усмехнулся Бертран.
Я с подозрением посмотрел на него. Что это он хочет сказать?
- Ну не могу же я требовать от него клятву, что он никогда в жизни не попытается исполнить свой супружеский долг по отношению к тебе? - изобразил удивление герцог.
- А он простит мне, что я ударила его? - поинтересовался я.
В этом я с герцогом был полностью согласен, прекрасно понимая - вечные клятвы могут давать только фанатики или дураки. Мне не хотелось закончить наши взаимоотношения скандалом и обидами, поэтому, был готов помириться с Эммануэлем. Тем не менее, я собирался настаивать на сохранении нашего договора.
- Не беспокойся, это я беру на себя, - ответил старый герцог и, встав с кресла, вышел из комнаты.
Благодаря усилиям Бертрана, мы, с так называемым мужем, помирились.
Желая отметить наше примирение, мы собрались втроем за ужином. Но едва сели за стол, как появился слуга с донесением, что в замок примчался курьер из столицы с королевской почтой. Прочитав срочное послание, которое требовало нашего с Эммануэлем присутствия во дворце, советник короля зашипел что-то неразличимое сквозь зубы. Посидев с задумчивым видом несколько минут, он потребовал перо, чернила и бумагу, тут же за столом написал ответ, который и вручил посланнику.
Однако в обед следующего дня примчался еще один курьер, и нам все-таки пришлось ехать.
Глава. 18. Продолжение семейной эпопеи.
Объявили наши имена, и мы вошли в малый тронный зал. По рядам присутствующих произошла волна оживления. Пока мы подходили к трону, за нами следовал и шепоток. Герцог старался делать вид, что ничего не произошло, сияя фиолетовым бланжем, проглядывающим сквозь слой пудры, хотя лично я советовал не замазывать: во-первых, это не скроет, а во-вторых, почему он должен бояться чьих-то разговоров. Если ему чего-то не понравится, пусть скажет мне, и я разберусь. Мою репутацию разборки не ухудшат, а вот над ним уже будут не смеяться, а сочувствовать.
При нашем приближении у Его Величества чуть не отвалилась челюсть. По его выражению лица нельзя было понять, с чем он борется, с удивлением или со смехом. Подойдя к трону, мы поклонились. Встав на полагающиеся нам места, герцог прошептал:
- И нечего на меня так смотреть. Я же просил позволить мне не появляться во дворце хотя бы неделю. А вы все требуем, требуем… Деспот ты, а не друг, - шепотом возмущался он.
Не обращая внимания на возмущенное шипение своего друга, Его Величество представил нас посланнику из южного королевства, расписав красочно наши достоинства. Услышав мое имя и должность, посланник зацокал языком и, как только король закончил говорить, обратился ко мне.
- Премного о вас наслышан, сударыня, про вашу доблесть, решительность и красоту. А не хотите ли стать моей женой? Я сказочно богат. У вас бы ни в чем не было бы отказа. Прекрасные рабы и рабыни, изысканные яства… - соловьем заливался посланник.
- Я замужем, к вашему сведению. Муж у меня достаточно для меня богат, а с отказом еще не сталкивалась, - ответил я, бросив взгляд в сторону Эммануэля.
- Если только пожелаете, то в моей власти сделать вас вдовой, - высокомерно произнес говоривший.
- Да у меня с этим нет проблем. Я и сама могу в любой момент сделать себя вдовой, - криво ухмыльнулся я.
Герцог слегка побледнел.
- И почему я согласился? Ты ведь хотел на ней жениться, - закатив глазки, прошептал он.
Замерев на минуту, Его Величество неожиданно встал.
- За выдающиеся заслуги перед королевством и лично перед королем, герцог Вэрински награждается орденом Семилучевой Звезды, - возвышенно произнес Эртан III.
- Что это с ним? - зашептались в свите посланника и среди придворных короля.
- Я думаю, Наше Величество вспомнил, что сам в свое время хотел на мне жениться. Теперь от радости за не случившееся, награждает спасителя, - тихонько, только для ближайших к трону, а значит посвященных, сообщил я.
Лорэйн с трудом сдерживала рвущийся смех, глядя на слегка смутившегося короля.
- Я умею ценить помощь! И вообще, я здесь король, кого хочу, того и награждаю, - ехидно сообщил он в ответ, глядя на меня, а затем не выдержал и рассмеялся.
- Ваше Величество, позвольте и мне преподнести герцогу подарок. Только благодаря его самоотверженности я имею счастье быть вашей женой и королевой! - мягко улыбнувшись, промолвила Лорэйн.
- Вы совершенно правы, моя радость, он заслужил свои награды, - поцеловав жене руку, король усмехнулся.
Встав с трона и сняв с себя перстень с большим алмазом, Лорэйн собственноручно надела кольцо на мизинец герцога: на другой палец оно бы и не налезло. Советник многословно и великосветски поблагодарил королевское семейство, и официальная часть пошла своим чередом.
Разобравшись с посольством, мы вчетвером собрались в кабинете Его Величества. Уж очень ему хотелось с нами побеседовать.
