«Однажды, спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлёпнулись в жидкую грязь. Вот уже всё туловище моего коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика. Что было делать? Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дёрнул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя и своего коня, которого крепко держал обеими ногами, как щипцами. Да, я приподнял на воздух и себя и своего коня и, если вы думаете, что это легко, попробуйте проделать это сами…»
Ба, да никак это россказни барона Мюнхгаузена! Они самые. Приведённую цитату предпослал журнал «Техника — молодёжи» статье «Прав или не прав Исаак Ньютон?». Выступление журнала закрыло дискуссию вокруг пресловутой машины Дина. То был последний, девятый вал эмоционально-интеллектуальной бури, разыгравшейся на страницах научно-популярной прессы. Казалось бы, он разнёс в щепки новый, снаряжённый отнюдь не библейским капитаном ковчег, на котором пытались выплыть в науку закамуфлированные идеи вечного двигателя. Вроде бы брожение умов улеглось. Вроде бы и толковать больше не о чём. Зачем же гальванизировать труп?
И всё же сенсация, связанная с машиной Дина, стоит того, чтобы к ней вернуться. Нет, не для того, чтобы любым путём сызнова эпатировать публику. Слишком уж сильным было это беспрецедентное по масштабам искушение, чтобы о нём можно было легко забыть. Оно всполошило не только любителей острого чтива, но даже учёных, а особенно неугомонное изобретательское племя. Воистину неугомонное: взбудораженное многошумными спорами вокруг американского «патента № 2886976», оно не утихомирилось по сей день, хотя все точки над «i» уже расставлены, установлена подлинная ценность всех покушений на незыблемость фундаментальных законов механики, авторам всех теоретических «новаций» воздано по заслугам. Куда там! Эхо сенсации до сих пор бродит изобретательскими тенями по издательским коридорам. На редакционном столе нет-нет да появляется какой-нибудь «абсолютно неуязвимый» проект безреактивного летательного аппарата «нового типа», то бишь усовершенствованной машины Дина. Читал ли изобретатель материалы дискуссии? А как же! Согласен с критикой несостоятельных претензий Дина и его сподвижников? Вполне. Тогда чего же тратить впустую время, энергию, наконец, деньги? Видите ли, патент Дина подсовывает конструкцию заведомо негодную («с целью дезинформации»), а настоящая-де машина «летает, только засекречена».
Распространению легенд вокруг имени Нормана Дина в немалой степени содействовала популярная пресса.
Интересно и поучительно было бы посмотреть, как зарождалась сенсация, как перетекала информация из страны в страну, кто впервые наполнил ветром доверчивости яркие паруса спекуляции, не правда ли?
Иногда шахматные композиторы, предлагают хитроумные задачи, которые можно решить лишь в случае, если догадаешься, вернее, однозначно определишь, какие ходы предшествовали острой ситуации, сложившейся на доске. Такой приём называется ретроградным анализом. Давайте и мы проделаем своего рода ретроградный анализ. Итак, направимся по следам сенсации, только вспять — от эндшпиля к дебюту.
Финал мы уже знаем — мат приверженцам ниспровергателя закона Ньютона.
Матовая ситуация сразу же создалась после выступления в газете «Известия» академика Б. Константинова со статьёй «Кто прав — барон или Ньютон?», хотя первый грозный шах был объявлен ещё до этого доктором физико-математических наук профессором Г. Джанелидзе в ленинградской газете «Смена».
Любопытно, что за три недели до того, как академик Константинов торпедировал аппарат Дина, генеральный конструктор О. А. Антонов писал в тех же «Известиях»: «Техника полна неожиданностей. Я с большим интересом познакомился с новой теорией Дина. Законы механики, открытые Ньютоном в области земных скоростей, до недавнего времени считались незыблемыми. А вот Дин утверждает, что для быстрого изменения ускорения любого тела необходима дополнительная сила. По этой теории, человек, оказывается, может сам себя поднять за волосы.
Я пока не уверен в достоверности теории Дина. Её нужно ещё тщательно проверить. Но если эта теория подтвердится, то откроются совершенно новые перспективы развития авиации. Главной подъёмной силой будет тогда не воздух, который отбрасывают вниз крылья самолёта, а использование инерции. Летательный аппарат, созданный на основе теории Дина, можно представить как замкнутый сосуд, который будет не лететь, а плыть в воздухе, двигаться за счёт резких толчков внутри самой- системы: вверх — интенсивных, вниз — мягких. Но это пока фантазия, которая должна пройти большой жизненный путь, чтобы стать реальностью».
Итак, в бой вступили авторитеты.
Но, может, всемирное столпотворение вокруг нового «летательного аппарата» не плод наивного, искреннего заблуждения малосведущих в науке популяризаторов, а результат коварного замысла заокеанских опекунов Дина, заранее убеждённых в бесперспективности изобретения и злокозненно забросивших удочку-блеф на Европейский континент? Как бы то ни было, советские учёные вовремя разобрались в существе импортной сенсации. Каковы же пружины, на которых так высоко подпрыгнул аппарат Дина? Могли ли его действительно засекретить? Сможет ли машина Дина когда-нибудь подняться в космос? И Дин ли первый построил то, что он назвал «летательным аппаратом»? В каком направлении следует усовершенствовать это изобретения? Наконец, существует ли «теория Дина»?
Итак, продолжим наш ретроградный анализ.
Первое краткое сообщение о двигателе Дина опубликовал у нас журнал «Знание — сила» в марте 1962 года, честно предварив читателей в своих сомнениях: «Если окажется, что изобретение Дина — не одна из тех дутых сенсаций, которые нередко появляются на страницах зарубежных журналов, человек получит совершенно новый способ передвижения».
Через восемь месяцев более обстоятельную информацию поместил журнал «Изобретатель и рационализатор». Примерно такую.
Можно ли передвигаться в пространстве за счёт одних только внутренних сил? Третий закон Ньютона (действие равно противодействию) неумолимо пресекает подобные попытки. Преступить этот закон удалось, если верить Распэ, лишь барону Мюнхгаузену, вытянувшему себя за волосы из болота.
Вторым после барона стал Норман Дин. Он предложил аппарат, способный, по идее автора, летать, отталкиваясь от самого себя.
Каждый школьник знает, что при вращении возникают центробежные силы. Если центр тяжести совпадает с осью вращения, все центробежные силы взаимно уравновешены, гасят друг друга. А если нет? Появляется сила, увлекающая за собой вал, на который насажен эксцентрик. При 3000 оборотов в минуту и эксценриситете в полметра центробежная сила превышает вес вращаемого тела в 4500 раз! Именно эту силу использовал Дин, соединив несколько эксцентриков в одну систему и заставив их вращаться с помощью электромотора.
«Аппарат, — сообщали инженеры В. Кардашёв и Л. Степанян, — как показали опыты, имеет постоянную подъёмную силу. В зависимости от её величины аппарат будет висеть в воздухе или устремится вверх. Его можно заставить двигаться и в горизонтальном направлении. Не нарушается ли при этом закон сохранения энергии? Как будто бы нет. Ведь энергию для подъёма аппарату даёт двигатель, вращающий эксцентрики».
Далее следует перевод из французского ежемесячника «Сьянс э ви», прочно зарекомендовавшего себя как легкомысленное, падкое до сенсаций издание. А «Знание — сила» ссылается также на французский вариант американского журнала «Попюлар меканикс». Там в отличие от «Сьянс э ви» напечатан не компилятивный материал, полученный из вторых-третьих рук, а репортаж очевидца, посетившего Дина в его домашней лаборатории. Тем не менее внимательное ознакомление с текстом тотчас убеждает, что автор репортажа — человек совершенно некомпетентный, слепо повторяющий, слово в слово всё, что ему говорил изобретатель.
Наконец, сам журнал «Сьянс э ви» называет американский первоисточник — «Аналог». Мне удалось
