восемнадцать, и пора понимать, что не все вещи таковы, какими представляются. – Последние слова вырвались у Райса неожиданно, после того как он увидел все ее прелести, скорей подчеркнутые, чем скрытые под ее тонкими руками. Эта малышка обладала телом куда более привлекательным, чем ее бледное невзрачное личико; эти алебастровые ноги, эти роскошные кудри, эти густые стреловидные ресницы, так удачно обрамляющие золото глаз! Несколько раздосадованный своей прежней слепотой, Райс тряхнул волосами, и огоньки свечей нежно заиграли в их пшеничной густоте. Увы, легкие победы отучили его вдаваться в подробности и детали.
Линет задохнулась. Низкий бархатный голос звучал прямо над ее головой. Что же ей делать, или, вернее, что она может сделать? Девушка решила молчать. Как бы ни туманны были причины появления здесь этого человека, ясно было одно: он явился, чтобы взять ее в плен, и, не зная, как вести себя в таком случае, Линет едва понимала произносимые предателем слова, заглушаемые к тому же сумасшедшим биением собственного сердца.
Откуда он знает, сколько ей лет? Откуда? Девушка скорчила злую гримасу, рассерженная на самое себя. Она сама несколько раз видела его в замке, где ее возраст не является тайной ни для кого. Итак, он осведомлен о ней значительно лучше, чем она о нем. Это раздражало и бесило, ибо даже сейчас она знала лишь то, что человек, бывший владыкой ее грез, оказался смертельным врагом, постоянно совершавшим со своими людьми опасные набеги на границы владений Рэдвелла.
– Но я не леди Линет, – решила солгать девушка, но в ту же секунду почувствовала всю нелепость этой детской лжи. Однако она продолжала держаться своего обмана, даже несмотря на циничный смех в ответ.
– И все же это именно ты! – промурлыкал Райс чуть ли не в розовое ухо девушки. – Мы оба знаем, что я был в замке не раз и мог все разузнать о тебе. Короче, я пришел, чтобы наконец вознаградить твои зовущие взгляды и так безупречно разыгранное падение передо мной.
Новая волна жаркого смущения залила Линет с ног до головы, и она закрыла зардевшееся лицо ладонями. Так он заметил ее взгляды! Девушке хотелось исчезнуть, раствориться в прохладной остывающей воде, столь бесстыдно открывающей ее наготу. Да, она действительно не могла оторвать от него глаз, словно этот рыцарь был магнитом, а сама она – презренным железом! Да! Но обвинить ее в игре, в намерении таким образом привлечь его внимание! Обвинение это больно унизило девушку.
Райс слегка нахмурился: реакция девицы никак не укладывалась в его дальнейшие планы. После стольких страстных, вожделеющих призывов подобное поведение было просто-напросто глупым и даже вызывающим. В глазах Уэльского Орла блеснул холодный пламень цинизма. Поведение леди Линет говорило лишь о том, что она, по-видимому, умела лишь зазывать, но не расплачиваться. Мысленно выругавшись, он разочарованно вздохнул, ибо понял, что в сложившейся ситуации шансов на успех у него немного – при несогласии девицы между ними встанет стена куда более неприступная, чем та, которую он недавно преодолел, – стена их общественного положения. Что ж, в таком случае остается хотя бы предупредить недотрогу о том, что играть с орлами небезопасно.
Длинный указательный палец коснулся ключицы Линет и провел по ней обжигающий дерзкий след до середины горла, а затем мягким, но властным жестом приподнял подбородок так высоко, что голова девушки снова запрокинулась на деревянный край бочки. Раздавленная взором черных глаз, в которых горела магическая власть хищника над жертвой, Линет едва смогла разлепить еще полудетские пухлые губы и задохнуться в беззвучном крике, как жестокий мужской рот уже овладел ими, а последующие безумные поцелуи показали, насколько бледными и незрелыми были все ее грезы. Сердце ее тяжело стучало в груди, в глазах потемнело, но вдруг какой-то слабый непонятный звук пробежал по комнате.
Райс, поначалу разгоряченный сладким ароматом невинности, исходившим от девушки, неожиданно разозлился, почувствовав по ее ответным поцелуям, что вся игра в непорочность была лишь очередной приманкой. Чтобы наказать обманщицу, он прибегнул к таким бесстыдным и вульгарным движениям, какие, он был уверен, не могут не оскорбить еще не испытавшую страсти девушку. Линет глухо и жалобно застонала, отчасти от страха перед неведомым, но в большей мере умоляя его объяснить, что же он от нее хочет. Этот жалкий стон заставил Райса опомниться и усилием воли остановить желание, черным вином кипящее в крови. Стальные объятия разомкнулись.
Жестокий рот оторвался от губ Линет, но она, к своему ужасу и стыду, вдруг почувствовала, что продолжает всем лицом тянуться к нему, словно прося о возвращении. Сломленная, запутавшаяся в тумане страсти, Линет осторожно открыла глаза и увидела над собой тот самый, измучивший ее рот, скривленный в циничной усмешке. Пугаясь самой себя, она неожиданно заскулила, отчаянно и тоненько, как брошенный матерью щенок, но отвести глаз от этой чудовищной улыбки так и не смогла.
Не тронутый этим плачем, Райс все-таки нахмурился и почти машинально продолжал водить ладонью по шелковой коже стройной шеи, наблюдая за тем, как медленно уходит краска с удивленно-испуганного девичьего лица, а страх в глазах сменяется тягучим медом желания. В душе он резко одернул себя, напомнив себе, что порочность или невинность этой девицы на самом деле не играют в его положении никакой роли: как бы то ни было, она никогда не сможет ему принадлежать. Осознание этой истины взбесило его окончательно, ибо Райс ужу почувствовал, что совсем скоро начнет сожалеть об этом незначительном приключении, которое позволило ему вкусить такую сладость, какую он не испытывал еще ни с одной женщиной и которую не в силах будет забыть. Топнув ногой, он мужественно попытался отогнать предположение, что какая-то женщина, тем более изнеженная дочь ненавистного врага, может стать для него единственной.
Резкий звук открываемой двери мгновенно отбросил молодых людей друг от друга. С невероятной быстротой Райс подхватил платье девушки, второпях сброшенное на пол, и, сильной рукой поставив Линет на ноги, стал ее одевать. Руки его были опытны и ловки, и не прошло нескольких секунд, как он уже стоял, касаясь остро отточенным кинжалом хрупкого горла вполне одетой Линет. Дверь медленно приоткрылась, и они оба застыли в ожидании.
Пораженная действиями Райса, Линет едва понимала происходящее. Она даже не сообразила, что до сих пор стоит в ванне, что подол кое-как надетого платья пузырится и хлюпает по воде, которая перехлестывает через край и заливает пол прямо у ног победителя. Но она хорошо знала, чту сейчас произойдет, и потому беспомощно смотрела на коренастую женщину внушительных размеров, медленно вплывающую в комнату с аккуратно сложенной одеждой в руках.
Увидев открывшуюся ее взору картину, служанка на секунду замерла, а затем издала жуткий, душераздирающий визг.
– Миара! Остановись! – Резкий окрик, вырвавшийся из ее уст, поразил самое Линет ничуть не меньше, чем бывшую кормилицу и бессменную компаньонку, всю свою жизнь посвятившую служению графу Годфри. Однако старуха действительно умолкла, но, увы, произошло это слишком поздно.
Что бы ни сделал с ней Орел, Линет выдержала бы, но в замке находился ее двенадцатилетний брат, которого надо было спасти любыми путями.
– Миара? Линет? Какой чертенок вас так напугал? – Мальчишеская копия Линет уже обходила замершую
