на Венецию с вопросом в глазах.
Задыхаясь от волнения, Венеция приоткрыла рот. Губы ее были влажными и припухли от его поцелуев.
– Грегор.
Всего лишь одно слово, но сколь многое оно означало! Грегор уложил Венецию на постель, ее волосы разметались по шелковым подушкам. Он оказался рядом с ней едва ли не в ту же секунду, положил руку ей на живот и пробежался цепочкой легких, как дыхание, поцелуев от ее виска до уголка губ. Будь она более опытной и менее любимой, он разделся бы до того, как лечь в постель рядом с ней, но Грегор не хотел напугать ее. Венеция заслуживала самого бережного отношения. И хотя ему до боли хотелось овладеть ею, он вел себя так, чтобы ей запомнилась не только страсть, но и нежная забота о ее чувствах.
Грегор куснул ее за ушко и передвинул ладонь с живота Венеции на бедро. Венеция придвинулась к нему ближе, поглаживая рукава его расстегнутой рубашки и прижав ноги к его ногам, отчего он почти утратил самообладание. Но тотчас взял себя в руки. Слегка отстранился от Венеции и спросил, глядя ей в глаза:
– Ты доверяешь мне, Венеция?
Глаза у нее стали темными, как грозовое небо.
– Да.
Слово, произнесенное страстным шепотом, согрело сердце Грегора.
Он медленно потянул подол ночной рубашки Венеции вверх, обнажив ее ноги. Венеция вздрогнула, когда тонкий батист коснулся ее колен, и Грегор замер, вопросительно глядя на нее.
Руки Венеции крепче сжали плечи Грегора. Он взглянул на ее лицо и убедился в том, что она страстно желает его.
Он поднял рубашку выше – до середины бедер. Венеция чуть приподнялась, согнув колени, и Грегор нежно поцеловал сначала одно, потом другое колено. Она еле слышно ахнула и схватила Грегора за волосы. Он засмеялся и прошептал:
– Полегче, радость моя. Волосы сидят крепко. Может, я и заслужил кару, но мне будет больно, если ты выдернешь сотню-другую.
Венеция разжала пальцы. Грегор покрыл поцелуями ее колени.
– Грегор… я не могу… не надо так…
Он немедленно замер. «Я должен быть осторожным, помоги мне, Боже, но я должен…» Он взял Венецию за руку:
– Если ты скажешь «нет», я перестану.
Она смотрела ему в Глаза и, казалось, что-то обдумывала. Потом медленно, очень медленно, согнула колени и раздвинула их, открываясь ему движением таким же деликатным, как и восхитительным. Сердце у Грегора, казалось, выпрыгнет из груди, когда он наклонил голову и прильнул губами к внутренней стороне бедра Венеции. Она вздрогнула, но не изменила позу и лежала, раскинув ноги в стороны. И тогда он коснулся губами и кончиком языка входа в ее лоно.
Венеция скорее выдохнула, чем произнесла его имя. Грегор привлек ее к себе и заключил в объятия. Венеция положила голову ему на грудь, ее волосы щекотали ему подбородок. Глубокая дрожь сотрясала тело Венеции. Грегор крепко сжимал ее в объятиях, пока у нее не выровнялось дыхание. Но и после этого не отпускал ее, наслаждаясь нежным теплом ее тела.
К Венеции постепенно возвращалась способность мыслить. Так вот что значит заниматься любовью! Боже милостивый, почему никто никогда не говорил ей об этом? Ей уже за тридцать, а она все чего-то ждала. О чем она только думала?
Она размышляла о чувствах, даже не представляя себе, как они чудесны в их реальном проявлении. Она хотела большего. Немедленно.
Венеция запрокинула голову и встретила взгляд Грегора. Теперь, когда ее сердце не билось так, что заглушало все прочие звуки, она услышала, как громко бьется сердце в груди у Грегора. Она ощутила прикосновение его возбужденного члена к своему бедру и поняла, что Грегор сдерживает себя ради нее, ожидая знака от неё, Что он может продолжать.
Венеция взяла в ладони его лицо и прижала его губы к своим. Грегор стянул с себя штаны и отшвырнул в сторону. Венеция вцепилась в расстегнутый ворот его рубашки, сняла ее и тоже отбросила в сторону.
Грегор лег, накрыв ее своим обнаженным телом. Жесткие волосы у него на груди и на ногах щекотали кожу Венеции, и это было приятно до дрожи. Его большие теплые руки гладили ее.
Он приподнял ладонями ее груди, глядя на них почти с изумлением, потом стал целовать соски и ласкать их языком. Венеция вздрогнула от возбуждения и восторга. Наконец она почувствовала его плоть у себя между ног. Именно этого она хотела больше всего.
– Венеция? – услышала она охрипший голос Грегора и посмотрела на него.
Невысказанный вопрос горел в его глазах, губы Грегора побелели от напряжения; он пытался сохранить над собой контроль. Венеция взяла его руки в свои и приподнялась.
Грегор застонал и вошел в нее. Венеция вскрикнула от необычности ощущения. Грегор замер, но в следующую секунду продолжил движение, но уже более осторожно. Венеция поморщилась от боли и снова вскрикнула. Грегор крепче обнял ее и пробормотал:
– Успокойся, любимая, потерпи немного.
Он снова начал двигаться. Боль ушла, и вместо нее возникла дрожь страстного желания чего-то нового, до сих пор не изведанного. Венеция тоже двигалась в поисках этого непостижимого. Грегор стал двигаться быстрее, и Венеция подчинилась этому ритму. Они вместе взлетели на вершину блаженства.
Глава 20
