С замиранием сердца он следил за тем, как его храбрая женушка осторожно ползет по ветке. Она негромко разговаривала с мальчиком успокаивающим тоном. Ребенок не понимал ее слов, но плакать перестал.
– Не пугайся, мальчуган. Я иду за тобой. Держись, пока я тебя не достану. Скоро ты уже будешь со своей мамой. Меня зовут Мэгги. Я буду жить здесь, в горах. Вот я уже почти с тобой. Теперь обхвати меня руками за шею. Вот так. И ногами тоже обхватывай. Я буду крепко тебя держать. Ты не упадешь. Лайт с Калебом вытянут нас наверх. Но сначала мы должны проползти обратно. Дерево начинает качаться. Лайт велел мне быть осторожной, а я всегда слушаюсь мужа.
Когда Мэгги добралась до скалы, мужчины начали медленно тянуть ее и ребенка наверх. Через некоторое время красавицу подхватили под мышки и вытащили ее и мальчика из пропасти.
С радостным возгласом отец протянул руки к мальчугану.
На поляне горел костерок. Индейцы, Лайт и Калеб сидели у огня и курили. Мэгги играла с детьми. Лайту удалось разобрать, что отца мальчика звали Белый Конь. Он – сын вождя. Шайенны направлялись к месту летнего поселения. Они редко встречали белых людей, а негра видели впервые.
После отдыха путешественники вновь сели на коней. Мэгги помахала спасенному малышу и сказала, что он вел себя очень храбро. Ребенок посмотрел на нее огромными серьезными глазами и улыбнулся. Белый Конь снял с шеи украшение из голубых перьев и надел его на Мэгги. С этого дня она и ее муж будут находиться под защитой шайеннов. Однако Мэгги не поняла смысла подарка. Просто ей понравилось красивое ожерелье, и она благодарно улыбнулась.
На прощание Мэгги захотелось тоже сделать новым друзьям подарок. Она подошла к краю обрыва, подняла голову к небу и начала петь:
Голос у нее был высокий, нежный. Он разносился далеко, словно звон колокола. Эхо наполнило все горы. В конце песни Мэгги издала свою любимую трель йодля:
– Йо-до-ла-ли-йо-ла-ди! Йо-до-ла-ли-йо-ла-ди!
Шайенны слушали ее, потрясенные.
Где-то далеко остановился охотничий отряд. Индейцы, подняв головы, прислушивались.
Лань, наклонившаяся было попить воды, замерла. Кугуар, готовый броситься на лань, зарычал. Его обед мгновенно умчался.
Своей песней Мэгги рассказала всем, что пришла в горы.
Два дня спустя они прошли через узкую долину и двинулись по звериной тропе вверх, к сосновому лесу. Вскоре Лайт остановился. На поляне росла зеленая трава, доходившая им до колен. Ручей с каменистым дном и чистой горной водой зигзагами уходил вниз, к лугам. Пели птицы. Кругом росли цветы.
Именно это место не раз снилось Лайту. Они с Мэгги переглянулись.
– Мы пришли, Лайт! Вот она, твоя гора!
– Да, mon amour. Мы дома.
Мэгги спрыгнула с лошади и взбежала на вершину холма. Она раскинула руки и закружилась в танце.
– Мы дома! – кричала она. – Йо-дал-ла-ди-до! Мы до…ма, до…ма, до…ма! Йо-дал-ла-ли-ди!
На другой стороне долины индеец с маленьким сыном остановились и подняли руки, посылая привет новым друзьям.
Эпилог
Всю свою жизнь Лайт и Мэгги прожили в доме, который следопыт построил в тот год на горе. Индейцы из племени шайеннов стали их друзьями и защитниками. Они называли Лайта Острым Ножом, а Мэгги – Певчей Птицей – именами, которые дали им осейджи.
Шайенны не уставали удивляться черной коже Калеба и его огромной силе. Его приняли в племя и дали жену. Дети Калеба часто навещали Лайта и Мэгги. Даже после того, как негр и его жена умерли.
Двое младенцев Мэгги родились мертвыми, но двое остались жить. Их назвали Эли и Поль. Повзрослев, Поль ушел из этих мест, чтобы увидеть другой мир. Эли унаследовал отцовскую любовь к природе. Он бродил по Скалистым горам, но всегда возвращался в родной дом.
У Лайта стало сдавать здоровье, и он уже не мог ходить на охоту. Следопыт понял, что близится время, когда он оставит свою возлюбленную. Он прожил хорошую жизнь. Сорок лет назад Батист Лайтбоди нашел свою гору. Всю жизнь они с Мэгги любили друг друга. Лайта тревожило то, что он оставит ее одну. Эли, конечно, будет о ней заботиться, и все-таки… Он скрывал от жены свою болезнь, надеясь оттянуть горестную минуту как можно дольше.
Как-то летом супруги шли, взявшись за руки, по извилистой тропе, которая так много лет назад привела их к горному дому. Они вспоминали Джефферсона Пирита и Энни Лэш, Уилла Мердока и Келли. Говорили о том дне, когда ушли из Сент-Чарльза, и об обетах на холме у реки. Вспомнили встречу с Эли, Полем и сумасшедшим немцем. Лайт рассказал, что он был немало удивлен, когда узнал, что Эли – его брат. Они гадали, стала ли ферма Макмиллана поселком или городом, был ли первенец Эй мальчиком, кого выбрала Би – Бодкина или Диксона…
Говорили о Чутком Носе. Когда он был маленьким мальчиком, Мэгги спустилась по обрыву, чтобы спасти его. Став вождем шайеннов, он навещал супругов каждый год, когда его племя возвращалось с зимней стоянки. С ним часто приезжал и его отец, Белый Конь. Чуткий Нос обожал трель йодля и всегда просил Мэгги исполнить ее.
Мэгги была по-прежнему стройной и веселой, хотя ее кудри были теперь с сединой и она уже не бегала, а ходила. Сегодня она обогнала Лайта, чтобы заглянуть в гнездо малиновки.
– Они еще не вылупились, Лайт! – крикнула Мэгги и, обращаясь к старому волкодаву, который трусил за ней, добавила: – А ты держись от него подальше, Мозес. Мама-малиновка боится, как бы ты не слопал ее малышей. Ну, я-то, конечно, знаю, что ты их не тронешь. – Она потрепала пса по голове. – Иди, найди свою
