необъяснимо, как и первое убийство.
Комиссар полиции ушел в полной прострации, с абсолютно серым лицом. Подавленный Харпер исчез еще за час до того, чтобы передать по телефону важные новости в свою газету. Сэмпсон, крайне озабоченный, в то же самое время оставил госпиталь, чтобы вернуться в свой кабинет для выполнения неизбежной обязанности давать интервью прессе и сделать заявление для общественности.
Сержант Вели все еще бродил по коридорам, собирая свидетельства возможных очевидцев. Смертоносная проволока после анализа была сочтена аналогичной той, которой удушили миссис Дорн. Сержант начал еще одно расследование в поисках второго источника проволоки — однако без всякого видимого успеха.
Только инспектор, Эллери, доктор Минхен и Люсиль Прайс, ассистентка убитого Дженни, остались на месте. Мисс Прайс срочно вызвали, чтобы застенографировать заявление инспектора.
В противоположность сомнамбулическому состоянию Минхена, Эллери был ошеломлен и подавлен вторым убийством. Лицо его выражало страдание, в глазах таились боль и тусклый свет несчастья. Он сидел возле окна, опустив голову...
— Готовы, мисс Прайс? — спросил инспектор.
Медсестра, сидевшая за маленьким столиком в углу с карандашом наготове, выглядела испуганной. Она была бледна, рука дрожала, глаза были устремлены на пустой лист стенографического блокнота, и она явно избегала останавливать взгляд на столе теперь уже покойного патрона.
— Тогда пишите, — начал инспектор. Он ходил перед ней туда-сюда, сдвинув брови и тесно сжав руки за спиной. — Филип Морхаус. Морхаус обнаруживает тело.
Детали. Морхаус заехал в госпиталь с кейсом с документами, чтобы поговорить с доктором Дженни относительно его доли в завещании. Прибыл в 9.50. При входе его встретил Айзек Кобб, привратник. Время подтверждено. Оператор связи соединился с кабинетом Дженни, передал послание, что Морхаус желает побеседовать с доктором. Голос, без сомнения принадлежавший Дженни — подчеркните это, мисс Прайс, — отвечал, что он очень занят, но вскоре освободится. Мистеру Морхаусу предложили подождать. Морхаус выразил недовольство и раздражение отсрочкой, что подтверждает оператор связи, но решил ждать. Кобб увидел, что он входит в комнату ожидания из вестибюля и садится на скамью... Я не слишком быстро диктую?
— Нет... нет, сэр.
— Добавьте следующее замечание, — продолжил инспектор. — Кобб не может поручиться, что Морхаус не покидал комнату ожидания в течение всего периода времени. Кобб находился в вестибюле, еще одна дверь из комнаты ожидания ведет в южный коридор, поэтому нельзя поручиться, что посетитель не выходил в южный коридор, никем не замеченный.
Продолжение. Детали. Морхаус утверждает, что просидел в комнате ожидания полчаса, приблизительно до 10.15. Затем он снова прошел к оператору связи, выйдя через вестибюльную дверь, и попросил позвонить Дженни еще раз. Оператор выполнил просьбу, но ответа не получил. Морхаус в гневе пересек южный коридор и постучал в дверь кабинета Дженни. Никто не откликнулся. Кобб, видя это, выразил протест и пошел вслед за Морхаусом. Пришел также дежурный полицейский, находившийся на посту снаружи. Морхаус спросил, видели ли они, чтобы Дженни за последние полчаса выходил из кабинета. Кобб ответил, что нет, однако он не наблюдал за дверью кабинета. Морхаус сказал, что с Дженни могло что-нибудь случиться. Кобб почесал затылок, Моран (дежурный полицейский) попробовал открыть дверь. Кобб, Морхаус, Моран вошли и увидели тело Дженни. Кобб сразу же объявил тревогу, Моран позвал на помощь детективов, находившихся в здании госпиталя. В это время доктор Минхен вошел в госпиталь. Минхен присутствовал в кабинете до приезда полиции. Несколькими минутами позже по своей воле в госпиталь вошел Эллери Квин... Записали, мисс Прайс?
— Да, сэр.
Минхен сидел скрестив ноги, озадаченно посасывая палец. В его глазах был ужас.
Инспектор бродил по кабинету, консультируясь время от времени с клочком бумаги. Он положил руку на плечо медсестре.
— Добавьте это к данным по Морхаусу. Наблюдение. У Морхауса нет абсолютного алиби на период совершения преступления. Теперь берите чистый лист бумаги и пишите про мисс Хильду Дорн.
Хильда Дорн в госпитале. Приехала в 9.30, ее видели Кобб и Моран. Цель приезда — забрать личные вещи Абигейл Дорн в комнате, которую ее мать занимала как назначенная на операцию пациентка. С мисс Дорн в комнате никого не было. Утверждает, что при виде вещей миссис Дорн она так расстроилась, что ничего не могла делать — только сидела и думала. Была найдена плачущей на кровати в 10.30 медсестрой Оберманн. Никакого фактического подтверждения тому, что мисс Дорн находилась в комнате в означенный период и никуда не выходила, нет.
Медсестра Прайс быстро писала. Кроме звука графитного карандаша, царапающего бумагу, в комнате других звуков не было — стояла мертвая тишина.
— Доктор Люциус Даннинг и Сара Фуллер. — Губы инспектора при последнем имени сжались. — Даннинг приехал в госпиталь, как всегда, рано, для исполнения своих обычных обязанностей. Это подтверждено его ассистентами. Сара Фуллер приехала в 9.15, чтобы увидеться с Даннингом, — подтверждено Мораном, Коббом, оператором связи. Они беседовали, закрывшись, в течение часа. Сара Фуллер пыталась выйти из госпиталя минуту спустя после момента, когда было обнаружено тело доктора Дженни.
Оба отказываются назвать предмет разговора. Каждый выгораживает другого — утверждают, что оба не покидали кабинета Даннинга в течение разговора. Третьего лица, которое могло бы подтвердить их алиби, не найдено. — Инспектор сделал паузу, поглядев в потолок. — По настоянию комиссара полиции Даннинг и Сара Фуллер арестованы как свидетели. Отказываются называть предмет их переговоров — оба. Оба выпущены под залог в двадцать тысяч долларов за каждого — залог уплачен адвокатской конторой Морхауса.
Эдит Даннинг, — быстро продолжал он. — Пришла на службу в социальный отдел госпиталя в девять утра. Весь означенный период находилась в госпитале. Посетила нескольких больных. Нет абсолютной уверенности в ее утверждениях. Она не берет на вызовы ассистента, поэтому никто не может подтвердить ее алиби и нет оснований исключить ее из списка подозреваемых...
Майкл Кадахи. Все еще находится в палате, выздоравливая после операции аппендицита. Охрана у палаты. Невозможность передвижения. Общение с внешним миром пресечено. Однако и это не дает гарантии, что такой опытный преступник, как Кадахи, не найдет иных способов сообщения.
Доктор Пеннини. Была занята обычной работой в родильном отделении. Посетила нескольких (двадцать) пациенток, однако никто не может подтвердить фактов ее передвижения. По словам Морана и Кобба, здания госпиталя не покидала.
Мориц Кнайсель. Все утро находился в своей лаборатории, никем не замеченный. Утверждает, что Дженни посетил лабораторию незадолго до 9.00, сообщил о грозящем ему аресте, чем был подавлен. Сказал Кнайселю, что пойдет в свой кабинет работать над книгой, что никого не желает видеть. Они кратко обсудили результаты экспериментальной работы, после чего Дженни ушел. Кнайсель — вне подозрений, однако весть об убийстве его поразила... Записали, мисс Прайс?
— Готово, инспектор Квин.
— Хорошо. Теперь еще одно. — Инспектор просканировал взглядом свои заметки и продолжил: — Хендрик Дорн. Посетил госпиталь двадцать минут десятого, для получения назначенного ему трижды в неделю ультрафиолетового облучения. Ожидал приема на пятом этаже в лаборатории лучевой терапии до 9.35, сеанс был закончен в 9.50. Лежал в отдельной палате, как назначено, после процедуры, на главном этаже до момента обнаружения тела. Нет подтверждения того, что он оставался все время в палате...
Ну, это все, мисс Прайс. Пожалуйста, перепечатайте это немедленно. Сделайте две копии и отдайте все сержанту Вели — тому большому человеку на посту. Он будет здесь до вечера.
Медсестра послушно кивнула и начала перепечатывать стенограмму.
Эллери устало взглянул на отца:
— Если ты покончил с этими пустыми отчетами, отец, то давай поедем домой. — И он посмотрел из окна вниз.
— Еще минутку, сын. Не бери в голову. Нельзя же так переживать в каждом случае. — Инспектор
