ним? На показ мод?
Я вскочила с постели.
– Господи, совсем забыла! Мишель убьет меня, если я пропущу дебют его друга. А мне и надеть нечего.
И начала бешено рыться в шкафу, пытаясь найти что-нибудь достаточно стильное для похода на показ мод. И выбросить мрачные мысли из головы. Энни смеялась, наблюдая за мной.
– М-м… Шейн, ты ведь в курсе, что Мишель просил нас надеть что-нибудь из его моделей?
Итак, меня спас знакомый модельер. Я прислонилась к двери шкафа и смотрела на Энни, ощущая подступающую тошноту.
– Я не могу. Не могу… Вот и объявилась сумасшедшая жена в подвале, да?
Энни, понятное дело, и глазом не моргнула.
– Возможно. Но если он нравится тебе так сильно, как ты говоришь, то спали этот чертов дом вместе с подвалом. В жизни иногда приходится рисковать.
Я посмотрела на нее, приподняв бровь.
– Правда? Не хотела переводить разговор, но… ты придерживаешься той же точки зрения относительно своих отношений с Ником?
Энни дернулась и опустила глаза.
– Папа звонил на этой неделе – я говорила? Они с мамой разводятся.
– Опять?
– Да, – сердито и печально произнесла она. – Он подал заявление. Угадай, сколько раз они его уже подавали?
Я молчала. Вопрос явно был риторический.
– Семнадцать раз. Семнадцать, Шейн! Не знаю, кто из них чаще проявлял инициативу – наверное, поровну, У каждого есть свой адвокат по бракоразводным процессам, которому они платят авансовый гонорар.
Я не пыталась обнять ее или успокоить словами. Такое повторялось уже много раз. По-видимому, шестнадцать, не считая нынешнего. Плюс множество душераздирающих ссор, не доходивших до подачи заявления на развод.
– Это прозвучит кощунственно, но в детстве я завидовала тебе, – сказала Энни.
По ее щекам текли слезы, а в голосе звучала нестерпимая мука.
– Предпочла бы быть девочкой, которую все жалели, потому что у нее умерла бабушка. И полагала, что гораздо лучше быть сиротой, дочерью погибшего моряка, чем непутевым чадом двух психов.
Я подозревала нечто подобное, но раньше Энни никогда не озвучивала эту мысль. Пауза затянулась; необходимо было сказать что-то, а не стоять столбом и молчать, услышав сокровенное признание лучшей подруги.
– Они не психи, Энни, – нерешительно произнесла я. – И очень любят тебя. И меня любили – без их любви я бы не выжила. И не смогла бы вырасти более-менее приличным человеком.
Она прижимала к груди Лулу, а моя маленькая чихумопу слизывала с ее лица слезы. За одно это ее нужно было всю жизнь кормить бифштексами – каждый день.
Энни улыбнулась собачке дрожащей улыбкой и стала вытирать лицо.
– Да, они любят меня. И тебя тоже. Но презирают друг друга. Тогда почему, черт подери, они не развелись шестнадцать заявлений назад?
Я покачала головой, будучи не в силах найти хоть сколько-нибудь разумный ответ на ее вопрос. Она бережно спустила Лулу на пол и встала.
– Я просто хотела сказать: не спрашивай меня о Нике, Шейн. Только не на этой неделе.
Энни вышла из комнаты, не взяв протянутую мной руку. Я расплакалась вслед за ней; Лулу поджала хвост и заскулила, поддаваясь нашему настроению.
– Успокойся, Лулу, – сказала я, взяв ее на руки. – Члены твоей стаи немного взволнованы, но это пройдет.
Она дрожала, пытаясь спрятать мордочку у меня под мышкой. Когда я подумала об Энни и Нике, а затем – о Лиззи и Ужасном Бене, меня тоже затрясло.
Глава 32
Прошло время – и меня снова трясло, но совсем по другой причине. Энни была не в настроении идти на показ, и мы с Беном отправились без нее. Я думала, как лучше начать разговор на скользкую тему о Лиззи, упомянуть ли о совпадении двух Бенов? Или, может быть, со смехом, как бы невзначай, сказать про антисваху. Например, так: «Слушай, ты сейчас умрешь со смеху! Знаешь, кто твоя бывшая девушка?»
Но рев музыки в стиле техно, сотрясавший переоборудованный склад, где проходил показ, сужал возможности общения. Такси тоже не показалось мне подходящим местом – особенно после препирательств с водителем, предлагавшим сходить на иглоукалывание.
Итак, мы вернулись ко мне домой. Поведение Бена было таким же напряженным и скованным, как мое настроение.
Я положила на стол сумочку, глубоко вздохнула, повернулась к нему и сообщила:
– Нам нужно поговорить.
