– Время с Питером, – мягко ответил он. – Сейчас он уже подросток, а я, черт побери, не помню, когда он вылез из пеленок или впервые прокатился на велосипеде. Его голос стал более низким, а я даже не знаю, когда он изменился. Он пришпиливает на стены афиши рок-звезд, а я не могу вспомнить, когда он снял клоунские маски.
– Это ужасно.
– Это хуже, чем просто ужасно. Где-то в своей жизни я перепутал приоритеты, а теперь слишком поздно менять что-либо. Карлотта приспособилась к моей жизни, но с Питером совсем не так просто. Он не понимает.
– Но у вас есть компания, – сказала Алекс, стараясь поднять настроение. – Вы сделали ее самой удачной биржей на Западном побережье.
Брент взглянул на нее:
– Думаете, это утешает?
– Для меня это было бы утешением.
Он покачал головой.
– Возможно, ты – другая, но я так не думаю. В твоем возрасте я чувствовал точно так же. Я собирался завладеть миром, быть независимым, свободным от всяких обязательств. Потом я встретил Карлотту и потерял себя. После рождения Питера я смягчился. Каждый день я замечал, что вещи, которые раньше поглощали меня, например: – сделки, значение рынка акций, крупные прибыли – все это просто перестало иметь такое сильное значение, как раньше. Но когда я возвращался домой и видел своего сына, слышал его смех… – Он улыбнулся. – Это значит больше, чем можно выразить словами. Возраст, полагаю, заставляет видеть жизнь в перспективе.
Они поговорили на другие темы – о пьесах, искусстве и литературе. Алекс пила шампанское, наслаждаясь сухим приятным вкусом самого дорогого шампанского в ресторане. Брент был прав. Она нервничала. Но по мере того, как они разговаривали и смеялись, волнение исчезло, плечи естественно расправились, и она успокоилась. С тех пор, как Джексон прекратил их еженедельные вылазки на обед и полностью посвятил себя спасению своего брака, она никогда не беседовала так легко, не чувствовала себя так уютно, так на равных с мужчиной.
Через какое-то время Брент поднял руку, и Алекс поразилась, как быстро появился официант, забыв о ее неуместных шутках.
– Не возражаешь, если я закажу для тебя? – спросил Брент, – Я знаю, что ты светская женщина, но я – настоящий эксперт в области меню этого ресторана.
Алекс улыбнулась:
– Думаю, я переживу.
– Для начала мне хотелось бы заказать фаршированные грибы, а потом два флорентийских омара, – сказал Брент официанту. – Два салата из шпината и корзинку теплого хлеба на закваске. И проследи, чтобы на этот раз хлеб был теплым, Рандольф. Мы не хотим повторять еще раз.
– Да, мистер Джиббонс.
Алекс улыбнулась Бренту, когда официант поспешно скрылся.
– Вы часто приходите сюда терроризировать беднягу?
Брент погасил окурок и налил шампанское в бокалы:
– Время от времени. И это не я терроризирую его, а ты.
Алекс прижала бокал к губам и пристально взглянула на него. Определенный тип мужчин тускнеет со временем. На первый взгляд они кажутся красивыми. Но потом замечаешь рубцы от встряски, неровную щетину, волосы, торчащие из ушей. В других мужчинах на первый взгляд нет ничего необычного. Но чем больше вы смотрите на них, тем решительнее становится подбородок, ярче глаза, более интригующими, красивыми, захватывающими черты лица. И кажется невероятным, как это вы с самого начала не заметили, насколько они привлекательны. Брент принадлежал именно к этому типу.
– Итак, вы действительно выводите всех работников на обед? – спросила Алекс. – Или я – особенная?
Он улыбнулся ей:
– Ты очень особенная, Алекс. И нет, я не всегда приглашаю служащих на обед. Только когда заинтригован.
– А Карлотта не возражает? – сердце ее билось как сумасшедшее, когда она задавала вопрос.
– Карлотта… очень понимающая женщина. Многое произошло за те пятнадцать лет, что мы женаты. Нельзя ожидать, что страсть к одной и той же женщине продлится вечно. Сейчас у нее своя жизнь, свои друзья, а у меня – свои.
– И Ваша жизнь включает в себя приглашение женщин на романтические обеды?
– Разве он романтичен? Я что-то не заметил. Алекс смущенно уставилась в свой стакан. Боже, ей больше не удаются такие игры. Одно дело – флиртовать с юнцами в средней школе, но обмениваться сексуальными намеками с изощренным женатым мужчиной было ей явно не по плечу, так, что она чуть не вскочила и не убежала. Но тело ее по-прежнему тянулось к Бренту, вопреки ее разуму, пронзительно кричавшему: «Он женат, ты, идиотка! Что ты, черт побери, делаешь?»
– Извини, – сказал Брент, поглаживая пальцами ее руку. – Это прозвучало некрасиво. Правда в том, что мне очень нравятся женщины. Всегда нравились, и моя жена знает это. Что дурного в легком невинном флирте?
Он снова улыбнулся, но сердце Алекс говорило, что это не невинный флирт, по крайней мере, для нее. Если бы она была на месте Карлотты, ей не хотелось бы, чтобы ее муж обедал с другой женщиной, поглаживая ее пальцы.
Появился Рандольф с грибами, и Брент убрал руку.
