Через мгновение она сказала: – Вы можете войти.
В кабинете их встретила Марни:
– Я хочу, чтобы ее исключили!
– Миссис Суитсер, пожалуйста, успокойтесь и сядьте, – сказала директор.
– Директор Сайкс, – сказал Зак, – это Оливия Седжуик, мать Кайлы.
Директор пожала руку Оливии, и все сели.
– Несколько таких плакатов были развешаны по залам и туалетам, – сказала директор, передавая Заку с Оливией вещественные доказательства.
«Брианна Суитсер – шлюха!»
«Брианна Суитсер считает, что сможет выиграть конкурс внутренней красоты, хотя успела переспать с семью парнями».
«Брианна Суитсер – законченная шлюха!»
– Я этого не делала! – закричала Кайла.
– Заткнись, врунья, это твоих рук дело! – завопила Брианна.
– Директор Сайке, – сказал Зак, – какое отношение ко всему этому имеет Кайла?
– Возможно, совершенно никакого, а возможно и самое прямое, – ответила та. – Когда Брианна принесла плакаты, она сказала, что считает, что их развесила Кайла, потому что они обе участвуют в конкурсе «Истинная красота» и Кайла хочет выставить ее в неприглядном свете. Когда я позвала Кайлу, она заявила, что не делала этого. Брианна потребовала, чтобы рюкзак и шкафчик Кайлы обыскали и посмотрели, нет ли там оранжевых и розовых фломастеров. Тогда Кайла открыла свой рюкзак и вот что я там нашла. – Она показала им розовый и оранжевый фломастеры.
– Но они не мои! – возмутилась Кайла. – Я понятия не имею, как они оказались в моем рюкзаке.
– Бога ради, – презрительно сказала Марни. – Неужели ты не можешь придумать что-нибудь получше?
– Я говорю правду! – крикнула Кайла.
– Вряд ли бы она сама дала рюкзак для осмотра, если бы знала, что вы найдете там фломастеры, – заметила Оливия.
– Думаю, она считала, что спрятала их в потайном отделении, – заявила Брианна. – Но для этого она слишком тупа.
– Заткнись! – рявкнула Кайла.
– Хватит! – остановила их директор, несколько раз ударив в ладони.
– Папа, я не делала этого! – воскликнула Кайла, заглядывая ему в глаза.
В первое мгновение Зак поверил дочери, но в следующий же миг начал сомневаться. Черт! Ему хотелось ей верить. Но плакаты были выходкой как раз в ее стиле. Да и фломастеры обнаружили в ее рюкзаке.
Но дело в том, что Кайла совсем не умела лгать. Она обычно признавалась во всех своих проделках. Правда, если бы она призналась в этом, ее не допустили бы до участия в конкурсе «Истинная красота».
– Так исключат ее или нет? – поинтересовалась Марни.
– Мистер Арчер, – обратилась к нему директор, – что вы скажете по этому поводу?
Зак глубоко вздохнул.
– Если Кайла говорит, что не делала этого, я ей верю. Моя дочь не лжет.
– Ты что, издеваешься? – возмутилась Марни. – Не успела она вернуться после отстранения от уроков, как вновь попала в неприятности. Она и есть самая большая неприятность!
– Директор Сайкс, я не намерен сидеть здесь и выслушивать оскорбления в адрес моей дочери. Я сожалею о появлении этих плакатов, они отвратительны, но Кайла тут ни при чем. – Зак встал, а за ним поднялась и Оливия. – Так что если у вас нет доказательств виновности Кайлы, я бы хотел закончить эту встречу.
Марни поднялась и схватила дочь за руку:
– Пойдем, Брианна. Я не намерена ни секунды больше оставаться в одной комнате с этими хищниками. – Они пулей вылетели из комнаты. Директор покачала головой.
– Спасибо, что приехали, – устало сказала она.
По дороге на улицу Кайла спросила:
– Папа, ты мне веришь?
– Да, верю.
Она бросилась в его объятия, по ее щекам текли слезы.
– Оливия, а ты мне веришь?
Оливия улыбнулась и сжала ее руку.
– Да. Девочка, с которой я познакомилась, не стала бы такого делать.
Кайла облегченно вздохнула.
