– У нас есть коза.
– Что?
– Коза. Эдмонд говорит, что козье молоко очень похоже на материнское, и Памеле оно нравится, но я не умею доить коз. Они меня не любят, ты же знаешь.
Да, Дебора прекрасно помнила, что Лизбет вечно избегала животных и не умела ухаживать за ними. В сущности, Дебора не могла представить, как ее сестра ведет в Лондоне домашнее хозяйство. Мысль об этом казалась ей дикой и не укладывалась в голове.
– Эдмонд доит козу по утрам, перед уходом, но сегодня Памела очень голодна, – пожаловалась Лизбет.
– Выходит, ребенка нечем накормить, пока отец не вернется домой!
Дебора была ошеломлена, но отнюдь не удивлена. С ее драгоценной младшей сестричкой вечно нянчились и потакали всем ее прихотям. Она решила не откладывая взяться за дело.
– Покажи, где вы держите козу, и я подою ее.
Ее слова пролились на душу Лизбет словно бальзам. Она пылко обняла Дебору.
– Я знала, знала, что ты приедешь, и сразу все наладится. Эдмонд, конечно, поначалу придет в ярость, но потом у нас все будет хорошо, и он будет счастлив.
Дебора отнюдь не была в этом уверена. Бедняжка Памела жалобно попискивала у нее на руках.
– Зажги свечу, пока я не упала и не свернула себе шею. И отведи меня к козе.
Лизбет молча повиновалась и взяла огарок свечи, лежавший в компании себе подобных на столике в коридоре. А потом, к удивлению Деборы, не вышла из дома, а стала спускаться по узкой лесенке, ведущей в кухню. Деборе никогда не нравились подвалы и погреба. И она не ошиблась – кухня ненамного превосходила их размером, хотя проветривалась все-таки лучше… Что было очень кстати, поскольку посередине ее стояла серая с подпалинами коза.
Она громко блеяла и стучала копытами, разбрасывая по сторонам навоз.
Кухня произвела на Дебору омерзительное впечатление. На столе громоздились немытые тарелки. Воздух был затхлым, пахло сыростью и плесенью. Но чему удивляться? Лизбет никогда не могла похвастаться умением вести домашнее хозяйство.
Похоже, коза тоже была не в восторге от сложившейся ситуации.
У Деборы от возмущения перехватило дыхание.
– Лизбет, козу нельзя держать в доме.
Она передала ребенка сестре. Памела плакала и ожесточенно сосала крохотный кулачок.
– Эдмонд не хочет, чтобы соседи узнали, что у нас больше нет кормилицы.
– Неужели они не догадались, что у вас
– А мне не приходится отворять дверь, – ответила Лизбет, качая малышку на коленях. – К нам никто не ходит.
– Где ведро?
Сестра протянула ей бадью, не отличавшуюся особой чистотой. По крайней мере, теперь Деборе будет чем заняться, чтобы отвлечься от грустных мыслей о Тони. Она вымыла ведро и начала доить козу.
– Вскипяти воды для чая, ладно? – бросила она через плечо. – Мне нужно подкрепиться.
Лизбет, хотя и с мрачным видом, повиновалась, но предупредила, что им едва ли удастся наскрести в жестянке из-под чая достаточное количество заварки. Дебора дошла уже до того, что выпила бы и просто горячей воды.
Позже, когда Лизбет кормила ребенка, Дебора, вооружившись лопатой, принялась выносить козий навоз. По ступенькам она поднималась в крохотный дворик и складывала его там. Завтра она наведет порядок и здесь. Вернувшись в кухню, она набросилась на грязную посуду. Дебора не сомневалась, что где- то ждет своего часа (точнее, ее) не стираное белье и одному Богу известно какие еще обязанности по дому. Она задумалась, а ела ли сестра. В буфетной она обнаружила лишь полбуханки черного хлеба и засохший сыр, из которого приготовила бутерброды на двоих.
– Я так рада, что ты здесь, – заявила Лизбет, за обе щеки уплетая хлеб с сыром и покачивая малышку на коленях. – Ты поможешь мне убедить Эдмонда вернуться в Айлэм.
Ее предложение казалось не лишенным смысла.
– А где он сейчас?
– А-а, встречается с важными людьми, которые могут ему помочь, – туманно пояснила Лизбет. – Каждое утро он навещает правительственные учреждения. Иногда кто-нибудь приглашает его пообедать в клубе, и тогда ему приходится бывать и там.
Дебора живо представила, как Эдмонд угощается отборной телятиной, в то время как его жена и дочь перебиваются молоком и сыром.
Она с нетерпением ожидала встречи с зятем.
Словно в ответ на ее мысли, над головой раздались шаги. Кто-то прошел по голому деревянному полу наверху.
– Он вернулся! – воскликнула Лизбет. Она вскочила на ноги и засуетилась. – Пожалуйста, Дебора, скажи ему, что решила приехать в Лондон сама. Не говори ничего о моем письме. Он придет в ярость, если узнает, что я посылала за тобой.
