– Мисс Томпсон. Я по просьбе сэра Джеймса иду в Бриксен к пастору Генри Денману, недалеко отсюда. Если у вас не очень много сейчас дел по дому, я готов познакомить вас с поместьем, ведь вы его еще по- настоящему и не видели, – говорил дворецкий тоном, не терпящим возражений.
– Хорошо, я согласна, – сразу и без раздумий ответила Эмили, – только нужно цветы отнести в столовую.
– Я буду ждать вас у той беседки, – Пит показал в сторону ротонды. – И, мисс Эмили, обязательно набросьте что-нибудь на плечи. Сентябрь уж на исходе!
Дорога, обсаженная вековыми деревьями, спускалась к большому старому парку. Эмили и Стоун миновали еще один маленький садик в итальянском стиле, к которому прилегал заброшенный розарий.
– Вчера, когда я гуляла недалеко от лодочного домика, мне показалось, что где-то шумит вода. Я была уверена, что здесь, в Гроули-холле есть только пруд, а, похоже, рядом где-то река? – спросила Эмили, стараясь своей легкой походкой попасть в такт равномерного вышагивания Питера.
– Я для того и пригласил вас с собою, чтобы показать наши достопримечательности, – неспешно заговорил дворецкий. – Здесь есть река под названием Вартсол, она пересекает имение с севера на юг. Много лет назад на реке, по велению отца нашего лорда, построили плотину, а рядом с плотиной воздвигли мельницу. Если вы прибавите шагу, мы сможем немного отклониться от нашего маршрута и посмотреть на нее.
Эмили с радостью согласилась.
Место оказалось очень красивым. Ступеньки вели вниз к зеленой лужайке где рядом с жерновами высилось каменное здание мельницы. Плотина была с двух сторон окружена плакучими ивами, склонившимися над водой.
Рядом плавали лебеди.
– Боже, какая красота! – воскликнула Эмили, остановившись перед лесенкой. – Давайте спустимся к мельнице, – предложила она и сделала шаг к первой ступени.
– Знаете, мисс Томпсон, с этим местом связана романтическая легенда, – дворецкий изучающе всматривался в раскрасневшееся от быстрой ходьбы лицо Эмили. – Если пройти по этим ступеням, взявшись за руки с любимым человеком, и загадать желание, то вы будете избавлены от несчастий на всю оставшуюся жизнь…
Эмили подняла на него свои дивные глаза:
– Вы когда-нибудь пробовали проверить действенность этой легенды?
Теперь настала очередь слегка покраснеть невозмутимому Питеру.
– Зачем? Я не верю в сказки. Это все предрассудки! – и он резко отвернулся. – Нам нужно спешить. Идемте!
Не уяснив причину перемены настроения дворецкого, Эмили, со вздохом посмотрев на волшебную лестницу, отправилась догонять Стоуна.
– Я бы хотел еще показать вам конюшни, это гордость лорда Гроули, – говорил дворецкий, когда они с Эмили приблизились к длинным аккуратным строениям.
– Вы, я надеюсь, не боитесь лошадей?
Питер вопросительно взглянул на Эмили, когда они переступили порог одной из конюшен.
– Нет, сэр, я все свое детство провела в Шропшире при лошадях. Мой отец был потомственным конюхом, от удара копытом и погиб, – и Эмили набожно перекрестилась.
– Извините, мисс, я не знал вашей истории, – поспешно проговорил Стоун, подводя Эмили к рослой беговой лошади.
– Это Изабель – любимица сэра Джеймса, – сказал дворецкий и потрепал лошадь по шее.
Изабель, ноги и тело которой были безупречных, совершенных форм, повернув к Эмили свою большую голову, потянула нежными ноздрями воздух и звучно фыркнула, а потом ткнулась носом в волосы Эмили. Девушка обняла тонкую лошадиную шею и потерлась о нее щекой.
– Кажется, Изабель признала вас, – ревниво заметил Стоун. – Я замечаю, что все, с кем вы знакомитесь, сразу к вам испытывают симпатию.
– И вы тоже? – осторожно спросила Эмили.
Стоун, ничего не ответив, неопределенно передернул плечами.
Миновав небольшой лес, путники подошли к церкви. Видимо, она была построена еще во времена нормандцев. Кто-то из предков Гроули реставрировал ее весьма неудачно.
Территория церкви примыкала к поместью Гроули.
Здесь начинались владения пастора Генри Денмана. Информацию о нем Эмили получила от дворецкого, который с огромным воодушевлением и любовью говорил о священнике, старом друге своего хозяина.
– Пастор Генри сделал потрясающую карьеру в Оксфорде и принял сан, будучи еще очень молодым, – рассказывал Стоун. – Денмана ожидало великолепное продвижение по службе, но ему помешал крутой нрав. Генри слишком часто выступал против безразличия и коррупции, столь характерных для нашей англиканской церкви. Он мечтал создать идеальную церковь, рассчитывал на веру прихожан и пропаганду воли Господа. Эти взгляды настроили против него священнослужителей, и Денмана едва не лишили сана. Не будь пастор Генри настолько чист сам, это, наверное, произошло бы. Тогда-то в дело вмешался отец лорда Гроули. Он предложил Генри поселиться в его поместье. Сэру Ричарду Гроули даже пришлось использовать свои связи с архиепископом, чтобы пастор получил это место. Во всяком случае, я рассказал вам, мисс Томпсон все, что мне известно о нашем пасторе.
– И что, теперь ваш пастор успокоился? – делая ударение на местоимении «ваш», заинтересованно спросила Эмили.
