– Так-так, – сказала она, – вы нашли в себе мужество остаться до завтрака. Вы делаете успехи, Саймон.
Лайонел ухмыльнулся.
– Мама! – воскликнула Эллен.
– Спасибо, миссис Кент, – кисло сказал Саймон. – Очень мило, что вы это заметили.
– К вам здесь относятся вполне благожелательно, – сказала Мюриэл. – Да, кстати, Эллен, Мэри Энн рассчиталась сегодня рано утром, они с Алексом и Бойдом уехали около семи. Она просила передать тебе «до свидания» и сказать, что очень сожалеет обо всех этих событиях, но стресса становится несколько многовато.
– Я ее не осуждаю, – натянуто сказала Эллен.
– Малодушная женщина, – проворчал Лайонел. – Трусиха.
– Что такое? – Эллен подняла нос, принюхиваясь. – Такой запах, будто что-то пригорело. Мама! Ты пекла что-то?
Мюриэл улыбнулась. Нет. Не я.
– Тогда кто?
В это время из распахнувшейся кухонной двери выскочила Мисси, вся в кольцах дыма. Прокладывая путь корзиной с темными, неправильной формы предметами, она торжествующе объявила:
– Я испекла булочки! – Триумф сделал прекрасным ее худощавое лицо.
– Ты? – Эллен разинула рот. – Это твои булочки?
– Все мои собственные, – гордо подтвердила Мисси. – Видите? Лимон с маком. Я просто следовала инструкциям в кулинарной книге.
Эллен заморгала.
– Я считаю, это замечательно! Это так впечатляет!
Мисси сияла.
– Понимаете, я хотела вам помочь. Я рада, что вы одобряете.
– Ну, так ты позволишь нам их съесть или нет? – сказал Саймон.
Булочки были хрустящие сверху и клейкие внутри. В них было также полно горьких комков плохо размешанного разрыхлителя. Но все восторгались отменным вкусом теста, и Мисси грелась в лучах их похвал. Каждый из присутствующих съел по булочке, за исключением Саймона, который уплел восемь.
– Боже милостивый, – слабо выговорила Мюриэл. – Эллен, дорогая, ты бы лучше приготовила мужчине ветчину и яйца.
– Я сделаю! – сказала Мисси, вскакивая с места.
– Нет-нет, спасибо, – торопливо сказала Эллен. – Ты очень добра, Мисси. Но тебе уже и так пришлось достаточно тяжело с булочками. Я сама позабочусь об этом.
Саймон быстро разделался с шестью яйцами, тремя толстыми ломтями жареной ветчины и уже намазывал маслом очередную английскую булочку, когда в голове у него достаточно просветлело, чтобы почувствовать смущение. Он сбавил темп и посмотрел на присутствующих.
Мюриэл пребывала в сдержанном ужасе. Мисси была преисполнена благоговения. Эл выглядела встревоженной. Лайонел смотрел на него с задумчивой тоской.
– Помнится, когда я был молодым парнем, – сказал он, – я мог есть вот так же. Сейчас, я уверен, моих зубов не хватит на все это. Наслаждайтесь, пока можете, дружище. Ничто не вечно.
– Я и наслаждаюсь. – Саймон искоса взглянул на Мюриэл. – Я не ел весь вчерашний день, – пробормотал он. – Только немного арбуза.
– Не чувствуйте себя обязанным оправдываться передо мной, – сказала Мюриэл и повернулась к Эллен: – Приходила Би, выяснить, насколько ты в форме, чтобы помочь с пирогом к праздничному столу. Я захвачу тебя на ярмарочную площадь, когда ты будешь готова.
– Я ее подвезу, – сказал Саймон.
Лицо Эллен светилось лучистой улыбкой.
– Я поеду с Саймоном.
Выражение лица Мюриэл явилось для Саймона сюрпризом, вызвало в нем трепет замешательства. Она не выглядела ни подозрительной, ни недовольной. И глаза у нее были кроткие.
Но момент промелькнул почти так же быстро, как возник. Взгляд ее снова стал неодобрительным.
– Эллен, – сказала она, – найди ему что-то другое из одежды, прежде чем поедешь. Что-нибудь более подходящее для мужчины. Эта розовая вещь – стыдоба.
Саймон шнырял по ярмарке, пока наконец не увидел разноцветный, как радуга, шатер с трафареткой: «Школа Ларю. Художественный клуб старших классов». Хэнк находился внутри павильона, болтая с парой пожилых леди. Преподаватель Саймона был коротышка в круглых очках, делавших его похожим на лягушонка. Его черные волосы, собранные в хвостик, и эспаньолка заметно поредели и поседели.
Когда две леди ушли, Хэнк обернулся, и его круглое добродушное лицо озарила улыбка.
– Ты! – Он бросился к Саймону.
Саймон неловко обнял его в ответ, растерянный, но довольный.
