как он когда-то вычислил и поймал знаменитого Потрошителя. И нескольких менее знаменитых. Если бы он только все время рассказывал и вопросов не задавал, цены б ему не было, как собеседнику. А то рассказал, а потом, разумеется, начал спрашивать. О ней, о ее семье, о детстве, о ее вкусах и пристрастиях… Пришлось рассказывать. О папе, о маме, о сестрах, о том, как они с Эльвирой вместе в школе учились, как ее папа с дедушкой учили владеть оружием, как она служила в армии и как ей пришлось оставить службу из-за этой междоусобной войны. Пришлось даже подробно объяснять, как эта самая война происходила, отчего его величество пришел в восторг и заявил, что у нее, несомненно, талант полководца. Ну, что ж, он король, ему виднее. Только вот вопросы задает дурацкие. И как ему вразумительно объяснить, почему она избрала путь воина? Разве для этого должна быть причина? Захотелось, вот и избрала. Не рассказывать же ему про того ненормального пророка, еще не так поймет. А насчет личной жизни, каков вопросик? Ну какая тут может быть личная жизнь, когда война? Откуда время на всякие глупости? И с кем? С собственными солдатами по кустам валяться? За кого он ее вообще принимает? А теперь вопрос о личной жизни и вовсе неуместен, с такой-то физиономией. Не то, чтобы она так уж страдала от отсутствия мужского внимания, оно ей и так даром не нужно, но ведь одно дело пренебрегать мужчинами, и совсем другое, когда они тобой пренебрегают. Жаба давит, как Ольга любит выражаться. Только разве ж станешь все это объяснять королю? Тоже ведь мужчина, еще обидится… И подальше не пошлешь, король все-таки. Вот и пришлось весь вечер напрягать мозги, изыскивая более-менее приемлемые ответы на его вопросы. Ну, не весь, но большую часть. Под конец, когда они приговорили вдвоем бутылку напитка из водки и драконьей крови, беседа пошла веселее. Король рассказал несколько забавных историй о своих придворных дамах и своем героическом кузене, потом они сыграли несколько партий в «башенки», а на прощанье его величество опять пригласил ее в гости, чтобы он мог показать ей свой тир и научить стрелять из пистолета. Отказываться было бы невежливо, да и интересно было научиться, а то как же так — Ольга умеет, а она нет! Но ведь и уроком стрельбы дело не кончилось. По его завершении король еще раз пригласил ее, на этот раз «на прогулку», как он выразился. Дескать, ему надо прогуляться в одно место и ему необходим сопровождающий, не соблаговолит ли баронесса… И Кира опять согласилась. Как оказалось, перед этой прогулкой просто меркли и бал, и ужин, и урок стрельбы.
Когда она явилась к его величеству, держа под мышкой зимний плащ, как было рекомендовано, король с улыбкой спросил:
— Кира, вы когда-нибудь видели живого дракона, за исключением того негодяя, которого убили?
— Не видела, — кратко ответила Кира, не вдаваясь в пояснения, и в очередной раз подивилась нелепости вопросов его величества.
— Сейчас я вас познакомлю с одним, — пообещал король, продолжая хитро улыбаться. — Не боитесь?
— Нет, — так же кратко ответила Кира, стараясь не показать, насколько она потрясена таким заявлением.
— Это хорошо, — засмеялся король. — А то Жак испугался так, что чуть чувств не лишился. Мне было за него очень неловко, и до сих пор непонятно, чего он так испугался.
— Речь идет о том драконе, который помогал вам консультациями и давал прикурить? — уточнила Кира, вспомнив, что об этом шла речь на военном совете.
— Именно. Я собираюсь сказать ему «спасибо», да и вообще он приглашал меня… как бы в гости, что ли. А Жак туда больше не сунется ни за какие коврижки.
Кира все-таки набралась смелости и спросила:
— Ваше величество, а могу я полюбопытствовать, почему вы выбрали именно меня?
— Помилуйте, а кого же мне еще выбирать? Элмару нельзя туда соваться, драконы могут быть на него в обиде за его прежние подвиги. Мафей очень хотел, но я не спросил, как они относятся к эльфам, вдруг они их не любят. А мэтр так некстати заболел.
— А Ольга?
— Ольга девушка слишком эмоциональная, она непременно начнет шумно восхищаться, а то и визжать от восторга, а драконы шума не любят. И кроме того, ее кабальеро почему-то просто с ума сходит от ревности, когда я с ней общаюсь. К тому же Урр и его сородичи сами натерпелись от Скорма и будут рады познакомиться с воительницей, которая избавила мир от этого извращенца.
Доводы, которые привел его величество, не показались Кире особо убедительными. Весьма сомнительно, чтобы драконы питали какую-либо неприязнь к эльфам, а уж рассуждения о непригодности Ольги к общению с драконами были и вовсе смешны. Как будто нельзя ее предупредить, чтобы не визжала, и так уж обязательно рассказывать мистралийцу, что она была на прогулке в обществе короля. А что касается драконов, им и подавно все равно, кого король притащит с собой. Крутит что-то его величество, но разве ж его заставишь признаться… Да и пусть. Что бы у него ни было на уме, все к лучшему. Кто бы еще когда-либо предложил ей прогулку в сказку? Много ли на свете людей, которые видели живого дракона?
— А вот и мэтр Силантий, — обрадовано возгласил король, указывая на серое облачко, возникающее в кабинете. — Сейчас я вас представлю.
«Ведущий драконист континента» сначала слегка оторопел, будучи представлен даме, и с большим сомнением спросил, уверен ли его величество, что на такую прогулку стоит приглашать женщину.
— Драконы не любят женщин? — тут же уточнил король, нахально делая вид, что не понял намека.
Маг, в свою очередь, пристально посмотрел на Киру, задержав взгляд на ее повязке, усмехнулся в усы и ответил:
— Обычно бывает наоборот, но, как я понял, это не тот случай?
— Вы совершенно верно поняли, — заверил его король. — Эта дама драконов… любит. Хороших. А драконы-извращенцы встречи с ней не переживают.
— Урру понравится, — оценил мэтр Силантий. — Он неоднократно интересовался, как у вас дела и был очень рад, узнав чем все закончилось. Их стая по этому поводу даже устроила праздник.
Как оказалось, дракон Урр тоже явился на встречу не один. Киру чуть нe сдуло ветром, когда два дракона стали приземляться, и если бы король ее не подхватил, она бы самым некрасивым образом растянулась на снегу.
— Вы как сговорились, — заметил Силантий. — Урр тоже приволок даму.
— А драконьи дамы не боятся людей? — поддел его король.
— Эти дамы никакого демона не боятся, — усмехнулся маг. — Чего им бояться? Они вон какие…
Золотистый красавец дракон и его зеленая подруга смотрелись потрясающе на фоне белого снега и синего неба, и Кира впервые в жизни пожалела, что не умеет рисовать.
— Ну как? — тихонько спросил король, так и не отпуская ее плечо.
— Красиво, — только и смогла сказать Кира, пожалев на этот раз, что она не поэт, поскольку одним словом невозможно было передать то ощущение прекрасного, которое завладело ею при виде этих волшебных существ, а других слов у нее не нашлось. — Они совсем не такие, как… тот.
— Урр вас приветствует, — перевел мэтр Силантий фырканье дракона. — Он извиняется, что привел с собой даму, не предупредив. Это Сиарран, его жена. Она очень хотела посмотреть на людей. Может, ее любопытство покажется невежливым, но женщины, когда высиживают яйца, становятся невыносимо капризными, вы же понимаете.
— Понимаю, — засмеялся король. — Очень рад познакомиться. Представьте им, пожалуйста, баронессу Арманди.
Маг принялся что-то объяснять дракону на его фыркающем языке, а зеленая дама, с интересом уставясь на Киру, наклонила голову почти до самой земли и осторожно высунула язык.
— Не бойся, — шепнул король. — Они так знакомятся. Она тебя языком пощупает. А еще можно ее по морде погладить.
Кира кивнула, но гладить все же поостереглась. Если драконихи во время высиживания яиц становятся капризными, как беременные женщины, то лучше их вообще не трогать. Золотистый дракон тем временем выслушал объяснения мэтра Силантия и сотряс воздух гулким уханьем, задрав шею вверх. Резкий громкий звук был столь неожиданным, что Кира даже вздрогнула. Сиарран легонько ткнулась в нее мордой, как бы успокаивая и давая понять, что ничего страшного не происходит.
