помнил.
Юноша уже шевельнулся было, готовый окликнуть девушку и поинтересоваться, что, собственно, он здесь делает, но тут она взялась за свой пояс – и принялась раздеваться.
Слегка ошеломленный Дэйн замер с разинутым ртом, а когда сообразил, что в этом зрелище нет ничего особенного, если предположить, что он каким-то образом проник в один из внутренних двориков метрополии, окликать полуобнаженную девушку было уже совсем неловко.
А та непринужденно развязала пояс, сняла верхнее одеяние, потом еще одно, алое, и осталась в тоненькой белоснежной рубашке. После чего встала, раскинув руки, и завертелась на месте. Сперва это движение показалось Дэйну странным, потом добавились другие, и верчение превратилось в необычный танец. Девушка пошла по кругу, не переставая кружиться, миг от мига круг становился все шире, и под конец она прошлась уже вдоль самых кустов, стряхивая с них росу и мгновенно вымокнув до нитки.
Тут уж Арман не подал бы голоса, даже если бы почувствовал опасность. В промокшей насквозь, прилипшей к телу тончайшей рубашке девушка выглядела во много раз соблазнительнее, чем могла бы смотреться, даже будь она совершенно голой. Дэйн подивился, почему это девушки Накамура всегда казались ему непривлекательными. Стройная, гибкая фигурка, статные бедра по контрасту с тонкой талией казались пышными, а грудь… Впервые в жизни младший сын Деборы ощутил, как в нем разгорается пламя. Он с трудом удерживался от того, чтобы не вылететь из-за веера и наброситься на девушку.
Ощущение оказалось необычным и удивительно сладостным.
Девушка остановилась, повернулась и принялась руками осушать рубашку. Это зрелище Дэйн тоже не мог пропустить. У него затекли руки, болело колено от какого-то камушка, упорно не желающего убираться в сторону, но отвести глаз не было сил. И он смотрел даже тогда, когда взгляд девушки упал на него, когда ее глаза округлились, и даже в тот момент, когда в ее руках появился тонкий изогнутым меч с круглой гардой – традиционное оружие Накамура. Когда и откуда она успела его выхватить, Арман не заметил.
Он очень скоро понял, что оружие в руке девушки может быть еще опаснее, чем у мужчины. В мгновение ока она оказалась рядом, и Дэйн едва успел увернуться – металл свистнул перед лицом, обдав кожу ощущением холода. Обкарнанный деревянный веер упал на землю. Несмотря на недомогание и непривычные ощущения, провальский принц буквально спорхнул с того места, где лежал, и, сшибив второй веер, откатился в сторону.
– Эй! – крикнул он. – Подожди!
Не ответив, девушка взмахнула мечом еще раз, и юноше пришлось вскочить на ноги. Он поднырнул под сияющую стальную дугу и споткнулся на миниатюрном кустике, который сперва принял за необычный цветок. Незнакомка не отставала, клинок в ее руках вертелся со свистом, мешая сообразить, куда же она целит, и потому затрудняя действия Армана. Он попытался подхватить с земли корягу, надеясь ею отражать удары меча, как щитом, но обнаружил, что коряга эта то ли пришпилена к земле, то ли слишком велика (за зеленью в первый момент было не видно).
Дэйн мысленно матернулся, а в следующий миг ощутил укол. Поднял глаза. Острие клинка было у его горла, и оно не дрожало. Это немного успокаивало – девица не пришибет просто от испуга – но и настораживало. Похоже, ей вряд ли удастся навешать лапшу на уши. Она смотрела на него бесстрастно, и рука была согнута в локте – настолько, чтобы иметь возможность ударить, если он шевельнется. Своего наряда она, похоже, не стеснялась.
– Эй, – вяло повторил он, уже не надеясь, что сможет объясниться. – Я ж ничего.
– Ты кто такой? – холодно спросила она
– Дэйн, – Арман оживился. – Меня зовут Дэйн. Привет!
– Не двигайся. Что тут делаешь?
– Здесь? Э-э… Лежу, – и, поколебавшись, уточнил: – На земле.
Он ожидал вспышки ярости, которая высвечивает человеческую натуру, как взрыв – окрестности, и зачастую после него оказывается легче навести мостки к взаимопониманию. Но выражение лица девушки не изменилось, даже не дрогнуло.
– Это ты устроил переполох сегодня ночью? – поинтересовалась она прежним тоном.
Дэйн впервые почувствовал, что он озадачен. Сперва он не знал, что ответить, потом уточнил:
– Что за переполох? Ночью?
– Кто-то вломился ночью в нашу метрополию, наделал шума, а поймать его почему-то не удалось, – она вдруг улыбнулась.
Он не смог не ответить ей улыбкой.
– Наверное, я. Честно говоря, не помню, – Дэйн поскреб затылок. – Я вчера так набрался…
– Это же надо так напиться. Как ты обошел системы слежения?
– Не помню. Правда, у меня хорошая школа.
Девушка подняла тонкую, явно не подрисованную, бровь.
– Что за школа?
– Так. На Черной стороне.
– Ты участвовал в рейдах на Черную сторону? – она поколебалась и убрала меч. – Давно? Двадцать лет назад?
– Да. И раньше.
– Вставай.
Арман поднялся, отряхнул одежду. К его изумлению, куртка и штаны были выпачканы лишь слегка. Мало ли, где он валялся, через что лазил ночью – удивительно, что выглядит так прилично. Потом посмотрел на девушку. Рубашка на ней немного подсохла, но все еще оставалась полупрозрачной и к бедрам липла по- прежнему. Под его взглядом хозяйка сада невольно поежилась.
– Ты не мог бы не смотреть?
– Это слишком трудно, – признался он.
– Тогда повернись спиной. И пока не двигайся.
Дэйн повиновался. Все-таки не у себя дома, да и положение у него, если уж честно, странное. Что же имела в виду милая Накамура? Что за переполох? Что он такое учинил и как оказался в этой метрополии? Конечно, любая метрополия – неприступная крепость, самые современные системы контроля, слежения и защиты, маги и люди клана – не так-то просто просочиться. Но даже здесь Накамура выделялись на общем фоне. Когда-то давным-давно они поставили свою цитадель на самой границе с Черной стороной, и с тех пор ничего не пытались изменить. Слишком сильна была привязанность к традициям.
Тогда граница еще не вызывала беспокойства. Тогда вообще еще не знали толком о различиях между белой и черной силами, не догадывались, где проходит граница миров. А теперь метрополия Накамура постоянно подвергалась атакам черных, и потому ее хозяева заботились о безопасности больше всех. Так что теперь проникнуть в метрополию Накамура было труднее, чем даже в самое сердце логова законников.
За спиной Армана шуршал плотный шелк.
– Так что ж я натворил? – не выдержал юноша.
– Ты? Сильно обеспокоил наших магов. Проник на территорию метрополии, но найти тебя не смог никто из нас. Решили, что это была обманка, а ты, оказывается, спрятался во внутреннем саду.
– Я не хотел. Правда.
– Что же ты хотел?
– Ну… Сперва ужасно хочется узнать, как тебя зовут. Я ведь представился.
– Такэда Накамура, – произнес негромкий девичий голос из-за его спины.
– Очень приятно. Можно повернуться?
– Можно.
Она уже успела одеться обратно в свои халатоподобные шелка и подпоясаться традиционным для Накамура поясом, который больше всего напоминал полотенце. В руке у нее снова был меч, но теперь уже острие смотрело в землю, а не в шею «гостя».
– Я должна отвести тебя к отцу.
– Я понимаю. Конечно. Я готов извиниться.
– Ты точно не помнишь, как пробрался в метрополию?
– Совершенно ничего.
