положение, лучше всего не ставить тебя в ситуацию, когда тебя будет тошнить непрерывно, от любой, самой слабой болтанки. Или, может, ты обождешь с возвращением энергетической составляющей на месяцок-другой?
Молодая женщина сдержалась.
– Нет, – холодно отмела она. – Мы договорились.
– Я помню уговор. И нарушать его не буду. Я забочусь о тебе. Как тебе будет лучше.
– Мне было бы лучше немедленно.
– Ладно. Но надо же нашим родственникам подготовить нам подарки. Поэтому свадьба будет через месяц.
– Я предпочла бы поскорее.
– Через месяц, Катрина. И я хотел бы видеть на свадьбе свою будущую тещу. Против тестя тоже не возражаю.
Щеки молодой женщины вспыхнули. Она на миг стиснула губы, голова закружилась от ярости, но и с этим она сумела справиться.
– Я не позову маму на эту свадьбу.
– Позовешь. Все должно быть, как у всех.
– Не позову. Никто, включая мою собственную мать, не поймет, почему я выхожу замуж через два месяца после того, как овдовела. Мне придется объяснить, что ты меня шантажируешь. Ты этого хочешь?
– Ты сможешь придумать что-нибудь убедительное. Я уверен, что сможешь. Любая женщина на это способна.
Катрина взглянула на него с ненавистью. Вернон ответил ей чарующей улыбкой.
– Злость тебе очень идет, детка. Но в супружеской жизни тебе лучше научиться держать себя в руках.
Женщина закрыла лицо руками.
– Я уже поняла.
– И не нужно делать из этого трагедию. В браке со мной тебе понравится больше, чем с твоим предыдущим придурком.
– Давай договоримся. Я иду на эту сделку, но ты никогда не будешь касаться вопроса моего предыдущего брака.
Вернон немного помолчал.
– Идет.
У Катрины еще никогда в жизни не возникало такого мерзкого ощущения, какое посетило ее в момент, когда она переступила порог салона свадебной моды. Любая женщина, сколько бы раз в своей жизни она ни выходила замуж, входя в магазин, забитый соблазнительными нарядными штучками, чувствует себя совсем юной. У нее замирает сердце, и даже самая незначительная мелочь доставляет удовольствие. Если брак заключается по любви, то красивое платье и туфельки – это зримое воплощение той золотой мечты, что толкает женщину в объятия мужчины. Если же речь идет о браке по расчету, то товары брачных салонов и роскошная свадьба, пожалуй, самое главное удовольствие от брака в целом.
В этом правиле получилось одно-единственное исключение. Катрина Айнар. В салон она вошла с тягостным и стесненным чувством унижения. Вернон, выбирая самые дорогие наряды, гонял ее в примерочную кабинку больше десятка раз, а потом под аккомпанемент аханий продавщиц шумно восхищался своей невестой. Она же краснела, бледнела и мечтала лишь об одном – скорее бы он унялся. Скорее бы это все закончилось.
Но новоиспеченный жених, наконец-то добившийся того, о чем он мечтал уже не одно десятилетие, не унимался. Он-то как раз наслаждался всеми мелочами предсвадебных хлопот. Он таскал Катрину в ювелирные салоны, выбирал с нею кольца и украшения к ее платью, заставлял ее ездить с ним в кондитерские фирмы – заказывать торт – и в ресторан – выбирать меню. Даже выбор машин и корабля, который должен был отвезти их на уединенный остров посреди моря, в благоустроенный, снабжаемый магически двухместный коттедж, оснащенный демонической прислугой (именно там предполагалось провести медовый месяц), он не стал брать на себя. Заставил поучаствовать и ее.
Единственно, на чем Вернон не стал настаивать – на посещении будущих тестя и тещи. Так что мать Катрины узнала о свадьбе дочери всего за неделю до назначенного торжества.
Она пришла в ужас.
– Боже мой, детка, – едва шевеля стянутыми губами, проговорила Радэна Айнар. – Что произошло? Что случилось?
В ее голосе была настоящая боль, и Катрина поняла – обмануть свою мать ей не удастся. Ей стало до ужаса тоскливо, и, больше не владея собой, она прижалась к ее плечу и заплакала. Молча, словно боялась, что кто-нибудь услышит, даже не всхлипывая. Дрожащая ладонь матери легла на ее затылок.
– Расскажи мне, что случилось, девочка моя.
– Мам, тебе лучше не знать.
– Теперь я точно не успокоюсь. Почему ты выходишь замуж?
– Потому что не могу иначе, – порывисто вздохнула Катрина. – Я не могу тебе объяснить, прости.
– Но почему? Если у тебя какая-то беда, я думаю, твой бывший свекор… Он тебе поможет. По крайней мере, сможет хоть что-нибудь посоветовать.
– Он, конечно, посоветует. Но я предпочла бы, чтобы и он не знал. Мэльдор может, образно говоря, кинуться в бой, и какие у этого будут последствия – неизвестно.
– Он всегда казался мне разумным человеком.
– Когда речь идет о родственнике, клановым порой отказывает здравый смысл.
– Так это имеет отношение к родственнику Мэльдора?
– Это имеет отношение ко мне, – жестко ответила Катрина. – И прошу тебя, не спрашивай больше.
Радэна долго молчала.
Глава 9
«Никогда не представлял, что заговор требует такой подготовки», – раздраженно думал Илвар. Предстоящую кампанию он представлял себе так – как-нибудь утром они собираются и лезут в метрополию Блюстителей Закона, а уж там – как получится. Но выяснилось, что его товарищи имеют иное представление об этом. По крайней мере, двое из них – рассудительный Ньямо и Дэйн. Инглар Ласомбра вообще считал, что идея безумная, и надо бы все бросить.
Что же касается обоих оставшихся, то их взгляды на предполагаемый рейд различались с точностью до наоборот. Первый же спор о том, чем именно начать предприятие, затянулся на целый час.
Ситуацию немного разрешило то, что Дэйн все-таки привел на их встречу Мэлокайна, которого как раз накануне очередной раз выпустили из камеры предварительного заключения, поскольку и теперь не смогли по всем правилам предъявить ему обвинение. Так что ликвидатор был зол. Правда, он далеко не сразу согласился вмешаться в чужую авантюру – Арман даже пожаловался, что уговорить его удалось только после большой двухлитровой бутылки отличного пива. Мрачный ликвидатор долго сидел и молчал, словно внимательно прислушивался, а потом решительно обратился к Дракону Ночи:
– Почему ты хочешь спасти эту девушку? Решил жениться?
– Честно говоря… Не очень.
– Тогда зачем?
– Ну… Я хотел бы, чтоб она сама выбирала себе жениха.
– И ради этого такие затраты сил? Такая опасность? Ты понимаешь, юноша, что это не игрушки?
Илвар даже обиделся.
– Я что, похож на идиота?
– Не слишком. Я хотел бы, честно говоря, услышать правду. В чем ты так заинтересован?
– Ну ладно, – поколебавшись, бросил Дракон Ночи. – Я подумываю, может, и стоит жениться на ней. Я еще не знаю.
Мэл помолчал.
– Ладно. Попробуем. Хотя это, конечно, авантюра.
Илвар совсем приуныл. Он почему-то был уверен, что уж для кого-кого, а для ликвидатора цитадель
