После случая в Липовке, обязательно будут прочёсывать всю округу. Могут и сюда добраться…
Сделал маленький глоток. Закрыл глаза.
Аромат чая смешивался с ароматами хвои. И какие-то смутные тени оживали на дне памяти. Что-то тёплое, родное…
– Эй, Денис, – позвала Ксения.
Я вздрогнул.
– Что, чай не нравится?
– Нравится, – улыбнулся я.
– Натуральный цейлонский! У меня его десять пачек. На полгода хватит!
– А ещё можно заваривать листья черники… – вмешался Инютин.
– Угу, – кивнул я, отхлёбывая.
Всё таки странный он тип. Дочь рискует жизнью из-за каких-то яблок. А ему хоть бы хны. Сидит и рассказывает про правильные способы заварки.
– … не выше восьмидесяти градусов. Чтоб витамины сохранить.
Я пил вкусный чай и вяло поддакивал.
Не хотелось разрушать идиллию неуместными вопросами.
Так тепло и уютно за грубым столом с дырявой клеёнкой… И в гробу я видал всяких уродов с вышитыми «скорпионами». Отдыхать в гостях и беседовать о чем-то хорошем – может это и правильно, когда мир вокруг сходит с ума?
После сытного обеда и сладкого чая неудержимо потянуло в сон.
– Можно, я расположусь на травке за поленницей?
Инютин почесал затылок. А Ксения хихикнула:
– Вообще-то у нас здесь цивилизация. Имеется кровать – удобная! И даже матрац – мягкий!
От достижений мировой культуры грех было отказываться.
Тем более, что я уже успел приобщиться к местному комфорту. Мокрые кроссовки и джинсы развешены на бельевой верёвке. А сам я облачен в затрапезные брюки и домашние тапочки.
Мы вошли в избу. Изнутри она была лучше, чем снаружи. Дощатый пол чисто выскоблен. На столе – цветочки в фарфоровой вазе…
Я зевнул.
– Вот, – объявила Ксения, широким жестом указывая на деревянную кровать с ватным матрацем.
– Спасибо, – буркнул я и опустился на сказочное ложе. Думаю, мне бы сейчас и поленница показалась мягкой.
– До ужина будить не стану, – пообещала девочка.
– Здесь и ужин дают! – обрадовался я.
Опять зевнул. Укрылся одеялом. И кровать, словно ладью, понесло куда-то в уютный сумрак. «Интересно, как они её сюда дотащили?» – последнее, что отпечаталось в моём сознании…
Глава 7
Ночь за окном. В комнате – тусклый свет керосинки. Я сел на постели, утирая холодный пот. Кажется, я кричал во сне?
Повернул голову и обнаружил тёмную фигуру в углу.
Я вздрогнул.
Потом понял – ничего страшного. Всего лишь Инютин.
Он сидел на стуле перед экраном маленького телевизора. Телевизор не работал. Конечно, откуда здесь электричество… И зачем Инютин крутит рукоятку настройки?
– Что вы делаете? – пробормотал я.
Он обернулся и поднял палец:
– Сейчас новости будут…
Я непонимающе заморгал. Какие ещё новости?
– Эй, вы чего?
Инютин раздраженно отмахнулся.
Я встал, подошёл ближе. И увидел его лицо. Он улыбался, беззвучно шевелил губами и не сводил глаз с телевизора. В пустом экране отражался огонёк керосинки.
Я неуверенно кашлянул. Хозяин меня проигнорировал. Всё так же смотрел выключенный телевизор. Рядом с керосинкой в мёртвом экране отразилась моя искажённая физиономия.
До меня вдруг дошло…
Я резко попятился. С грохотом опрокинул колченогий табурет.
На шум из соседней комнаты возникла заспанная мордашка.
– Какого чёрта, – зевнула Ксения, – Нельзя ли потише!
– Да, потише, – пробормотал Инютин, – Если можно…
Я нервно улыбнулся:
– Извините, – и кивнул в сторону двери, – Ксения, выйдем на пару слов…
Она пробурчала что-то сердитое. Но, кутаясь в одеяло, заковыляла следом.
Между крон деревьев проглядывали звёзды. Ночь была ясная и холодная. Я поёжился, плотнее накидывая бушлат:
– Ксения, детка… ты только не обижайся.
– Я не детка, – зевнула она, – Давай без «трэша», ладно?
Занавеска на окне была чуть приоткрыта. И отсвет падал на её лицо. Особых эмоций оно выражало.
– Твой отец… У него, что… – я неуверенно крутнул пальцем у виска, – проблемы с головой?
– Он мне не отец, – улыбнулась Ксения.
– А кто? – округлил я глаза.
– Никто.
Я вздохнул:
– Даже так? И ты не боишься?
– Кого?
– Его! – рассерженно ткнул пальцем в сторону окна, – Он – псих! Смотрит новости по выключенному «телику»!
– Не кричи, – поморщилась девочка, – Если страшно – можешь спать на улице.
