от того, что, возможно, они здесь одни, прошло. «Одной проблемой меньше, – с некоторым облегчением подумал Роман. – У нас есть все шансы на успех».
Идущий впереди Алекс вдруг замер, подняв вверх левую руку. Солдаты снова остановились, быстро оглядываясь, чтобы видеть все закоулки и темные места коридора и при любом подозрительном шевелении нашпиговать противника свинцом.
– Что там? – тихо спросил лейтенант.
– Вроде шаги.
– Роботы?
– Нет, их много и тихие…
Алекс постоял еще минуту, вслушиваясь, но, по всей видимости, больше ничего не услышал и опустил руку. Отряд направился дальше.
Камышов снова пошел впереди. Было слышно, что где-то шли сильные бои. Доносились звуки стрельбы из автоматов «двенадцатых» и грохоты гранатных взрывов.
Группа прошла мимо одного такого сражения. В углу валялось два «ХК-12С», а напротив них человек десять экипажа. Подсчитать точно с ходу не представлялось возможным, и упорствовать никто не стал. У многих тел не хватало конечностей, а некоторые просто разорваны в клочья.
– Ужасная картина, – сказал один из солдат, поддевая что-то носком сапога.
– Меня другое волнует, – произнес сержант, стоя над поверженными роботами.
– Что? – не понял лейтенант.
– Где их автоматы?
– Черт…
Роботы действительно оказались безоружными. Кому-то оказалось под силу унести их двадцатикилограммовые пушки и еще более тяжелые картриджи с боеприпасами.
– Ладно, двигаемся дальше.
Вскоре попался первый «двенадцатый», подбитый трофейным оружием, у него автомата и боеприпасов также не оказалось. Это для нападавших начинало приобретать какой-то зловещий оттенок.
– Плохо дело. Они так и отбиться смогут, – произнес Галс.
– Крепкие у них ребята.
– Или одну пушку вдвоем носят.
Разгорелся короткий спор между солдатами, прекратившийся сам собой при внезапном появлении чужих.
В стене в сторону отъехала одна панель, и из помещения вышло несколько матросов.
Пушку робота те действительно носили вдвоем. Один таскал сам автомат на наспех сделанном ремне, перекинутом через плечо и шею, словно от котомки, второй стоял в шаге от стрелка и нес короб с патронами на плече, от которого к автомату шла транспортерная лента. Видимо, короб был наполовину пуст, ибо носильщик не особо напрягался, хотя имел довольно хлипкое телосложение.
«Проворонили! – с досадой и сарказмом подумал Камышов: – Ну как же, бой здесь уже прошел, чего опасаться?!»
Однако лейтенант понял, почему противник не стреляет – перед ним стояли люди, а не роботы, и это сбило их с толку. Увидеть здесь людей никак не ожидали.
Замешательство длилось какую-то секунду, но этого хватило, чтобы лейтенант приподнял свой «аддер» и первым нажал на спуск.
Длинная очередь из штурмового автомата буквально выкосила маленький отряд из пяти человек, пробивая хлипкие, чисто символические бронежилеты насквозь.
К поверженным подошел один из солдат, чтобы уже привычно проверить работу и, если потребуется, доделать ее.
– Кажется, один живой, – сказал он, ногой откинув неподвижное тело с другого человека, лежавшего на полу.
– Везунчик…
27
Матрос действительно оказался жив, он часто дышал, но объяснялось это не тяжелым ранением, а банальным страхом.
Матроса все же легко ранило в ногу. А в том, что он не предстал перед всевышним, провинился бронежилет, сдержавший пулю, которая попала в него, предварительно пробив насквозь впереди стоящего матроса.
Раненый очнулся и заплевался кровью, видимо, удар оказался все-таки достаточно сильным.
– Ты меня понимаешь? – спросил лейтенант Камышов раненого, включив автопереводчик.
Тот кивнул, но вдруг разразился длинной тирадой, из которой автопереводчик смог распознать и перевести два слова: «смерть» и «неверный». Потом уже тише спросил:
– Кто вы?
– А это так важно?
– Вы не земляне…
– Почему? – удивился Роман. – Самые что ни на есть земляне…
– Вы с оружием. Земляне не приемлют насилия, – отплевываясь, пояснил пленник и добавил с превосходством в голосе: – Эти сопливые хлюпики падают в обморок от одного вида оружия. Они не достойны жить…
– Ах, вот ты в каком смысле! – дошло до Камышова, что имел в виду пленный матрос. – Но что-либо объяснять я тебе не собираюсь. Где находится капитанский мостик?
Фанатичный матрос демонстративно отвернулся, показывая, что не намерен разговаривать с какими-то неверными.
– Все старо, как мир, – устало произнес сержант Галс, доставая нож.
Ему были знакомы вот такие фанатики мальчишки, наслушавшиеся проповедей, вставшие на путь войны, но, как правило, так или иначе их удавалось разговорить. Правда, попадались и такие, которые молчали до самого конца.
– Лучше скажи сразу, сохранишь себе здоровье, а главное жизнь, ну а нам сэкономишь время. Давай, парень, не жеманься. А то буду мучить тебя долго и больно…
Пленник по-прежнему остался невозмутим, дескать, режьте меня, все равно ничего не добьетесь.
– Хм-м… У тебя наверняка есть невеста, – продолжил сержант почти задушевным тоном, показывая, дескать, здесь все свои. – Ведь есть?… Вижу, что есть. А теперь подумай, на кой хрен ты ей будешь нужен без яиц?
Сержант Галс недвусмысленно взялся за пояс штанов пленника и направил туда руку с ножом. Дальше пленник невозмутимым оставался недолго, закричав:
– Стойте!!! Я скажу!
– Ну вот, так-то лучше…
Лейтенант Камышов улыбнулся, этот прием сержанта был практически безотказным.
Пленник рассказал все и даже попытался нарисовать схему движения на бумаге. По всему выходило, что группа была не так уж и далеко от места назначения.
Роман взял две запасные наклейки со штрихкодами из кармана и налепил их на матроса: одну на лоб, другую на спину – и, отбив руку матроса, попытавшегося снять наклейку со своего лба, добавил:
– Не советую их терять, пойдешь с нами, и будем надеяться, что ты не наврал.
– Кто вы?
– Земляне, но очень древние… Пошли. Совсем забыл, – стукнув себя по лбу, сказал Роман. – Старшина…
Но Виктор Фрейндлих его опередил, сам выйдя на связь.
– Лейтенант, мы «языка» добыли.
– Мы тоже…
Последовала короткая сверка информации, после которой Роман услышал в наушниках звук одиночного выстрела.
– Что произошло? – с беспокойством спросил лейтенант.
