«Та-ак, – протянул про себя Камышов, вспоминая назначение фиксированной точки посередине лобового стекла, а точнее визира. – Это у нас прицел автоматического огня из пушек, а подвижная – ракеты. Стрелять нужно, когда две подвижные рамки соединятся вместе».
– Ну, как вы там? – спросил лейтенант, заметив, что движения самолетов стали более осмысленными, а не корявыми, как раньше.
– Нормально, командир… думаю, можно начинать, – ответил сержант Галс.
– Тогда давайте потреплем этот бочонок?
– Без проблем…
Самолеты рванули вперед, заходя в атаку сразу со всех сторон на стометровый корабль.
71
Опробовать свой самолет лейтенант Камышов решил с пушек. Прошлые выстрелы получились инстинктивно, к тому же Роман уже знал, что пушки в рабочем состоянии, и теперь предстояло поработать ими более осмысленно.
Пушки злобно загавкали, и длинная очередь ушла к «хоунду», частыми разрывами молотя по его обшивке. Включились в работу и другие самолеты, но почему-то Роману казалось, что для всех это какая-то игра. Может, потому, что все знали – им ничего не грозит и смело шли вперед.
Пилоты измывались над тушей поисковика как хотели, расстреливая его из пушек почем зря. И тот будто в растерянности не отвечал, даже зенитки не шевелились.
Похоже, там действительно не понимали, что происходит. Искали охотника «ИСИ-17», а нарвались на какую-то шайку разбойников на истребителях неизвестной модификации, которые, – подумать страшно, – первыми бросились в бой!
Подошла очередь ракет – Роман расстрелял половину боезапаса к пушкам.
Камышов повернул голову, и кругляшек послушно лег на то место, куда он хотел запустить ракету. Квадратик медленно приблизился к кругляшку и, совместившись, фигуры вспыхнули красным цветом, показывая, что можно стрелять. Роман нажал на спуск.
Ракета сорвалась с места и ушла вперед, а через десять секунд на поверхности «хоунда» вспыхнул кроваво-красный шар и тут же погас. Роман так и не понял: нанес он хоть какой-то ущерб кораблю. Видимых повреждений он не увидел.
Его товарищи повторили пуски, сбрасывая свои ракеты на корабль, сбросил оставшиеся и лейтенант. Только после этого стало заметно, что корабль кренится на борт, а из пробоин белыми фонтанами выходит воздух, а где-то даже полыхнул огонь.
– Мы его подбили, мы его подбили!
Камышов в наушниках не мог разобрать, кто кричит, но ему вдруг стало не до крикуна. К месту боя подошел линкор.
Высветилась какая-то надпись, и пронзительно запищал приборчик. Повинуясь инстинктам, лейтенант резко увел самолет влево и увидел, как мимо пронеслись красные лучи лазерной пушки.
«Будем знать, – подумал Роман, – это система оповещения».
Весь боезапас вышел на «разминку» с «хоундом», и к встрече с линкором все остались пустыми. Но все были рады, хоть этот выход, по сути своей – пробный, оказался более чем удачным.
Камышов видел, как кто-то пытался вернуться на крейсер в свою ячейку, но мастерства пилотирования все же не хватило, и он врезался в борт, расцветя в яркой вспышке разрыва.
Отвлекшись на эту сцену, лейтенант запоздал с реакцией на новый сигнал собственного захвата в прицеле линкора «Звезда Салеймана» и почувствовал сильный удар, после чего кресло вернулось в первоначальное положение покоя, а на экране визира горело несколько пульсирующих надписей.
Одну из них Роман с трудом, но все же прочитал, из нее явствовало, что самолет уничтожен. «Это я уже понял», – зло подумал он.
Лейтенант связался с умником Шепелем и, коверкая, прочитал ему оставшиеся нерасшифрованные надписи.
– Что они означают?
– Это запрос: желаете ли вы взять под управление новый самолет.
– Конечно, желаю!
– Тогда жмите «Йес».
– Понял, – ответил лейтенант и нажал нужную кнопку на панели, снова оказавшись в кабине «инведера». После чего связался с остальными пилотами, и обратился к ним со следующим приказом: – Обратно на крейсер не возвращаться.
– А что же нам делать? Мы пустые…
– А что тебе делать внутри? Можно подумать, там кто-то навесит тебе новые ракеты и заправит картриджи лентами снарядов? Кому-нибудь что-нибудь слово «камикадзе» говорит? – стал раздражаться Роман на непонятливость подчиненных.
– Понял командир, щас сделаем…
Несколько человек заорало от избытка чувств, направляя свои самолеты на линкор, будто сами сидели в кабинах истребителей. Не все сумели добраться до цели, но пара истребителей врезались-таки в борт линкора.
Дальше все пошло по накатанному: запуск самолета, расстрел из пушек корки на корпусе крейсера, вот только на этот раз им противостоял не безобидный «хоунд», а полноценный боевой корабль, где экипаж не такой лопоухий, как на поисковике, и знал свою работу на отлично.
Линкор с ходу начал расстреливать самолеты, и ни о какой атаке речи быть не могло, приходилось думать лишь о том, как увернуться от зенитных снарядов, лупивших по броне самолетов.
Наконец, лейтенанту удалось вырваться из огненного плена и слегка отдышаться. Во время этих маневров его кресло ходило по кругу ходуном, вращая Романа во всех мыслимых плоскостях пространства, повторяя все маневры реального самолета, поэтому в голове стоял легкий кавардак. Вестибулярный аппарат не всегда успевал реагировать, но и отключить кресло тоже нельзя из-за потери реальности положения дел.
– Бить только по пушкам, – приказал Камышов и ринулся в бой с пятеркой оставшихся самолетов после этой лавины огня. – И будьте внимательнее, вы не в компьютерном клубе сидите. И запасных жизней не так уж и много.
Впрочем, из ячеек вылетали все новые истребители. Роман помнил, всего по левому борту таких шахт пятьдесят. Значит, они уже использовали половину из них. Воспользоваться правым бортом не представлялось возможным, он закупорен более основательно.
Карусель продолжилась. Линкор оборонялся и вполне удачно, но Роман все же успел выпустить все свои ракеты и даже сделать несколько очередей из пушек, правда, не все это достигло цели: снаряды прошли мимо, а половину ракет сбили противоракетные системы обороны линкора. Камикадзе Камышову также стать не удалось, за двести метров до борта его подбили, и он снова был вынужден нажать на кнопку «Йес».
«Мать вашу, я вас достану!» – и лейтенант не был уверен, подумал ли он это или выкрикнул. Впрочем, кричали все.
Его новый самолет взорвался сразу по выходе из ячейки. И непонятно, то ли его подбили, то ли он взорвался из-за технической неисправности машины. Не мудрено, если так – семьсот лет самолету. Пришлось брать новый.
На этот раз ему повезло больше. «Инведер» выскочил без проблем и, сойдя с линии огня, направленной на него, устремился к цели. Камышову удалось приблизиться к «Звезде» вплотную и, наплевав на собственный приказ, он лупил из пушек вдоль всего борта корабля с каким-то внутренним весельем, наблюдая за дорожкой разрывов.
Но при этом он не забывал и про ракеты, пуская их одну за другой в область основания орудийного ствола. Не все ракеты достигали цели, что было очень обидно, ибо в большинстве случаев они не причиняли линкору практически никакого вреда, особенно если ракета даже не детонировала из-за давно истекшего срока действия. Случалось и такое.
Но одну пушку лейтенант вывел из строя, это он знал точно, поскольку самолет врезался прямо в основание ствола.
