– Что конкретно доложила разведка?
– Ничего конкретного, мой господин, – признался Чесмен. – Такого раньше не было, но их буквально загоняли сторожевые катера. Из чего я делаю вывод, здесь готовится какая-то серьезная пакость.
– Что показывают радары? Где корабли противника? Ну, хоть что-то их напоминающее? Может быть, шахтерские базы?
– Нет…
– Тогда помалкивайте, полковник, и продолжайте перестройку в прежнем режиме.
– Слушаюсь, мой господин.
Перестроение продолжалось. Большие корабли расходились на верх строящегося куба. Десантные транспорты забирались внутрь, так как они не имели серьезного бронирования и вооружения. Плоскости занимали корабли поменьше, вроде линкоров. Но все это пока имело бесформенную массу, которая к тому же расступалась перед особенно большими метеоритами, путая построение еще больше.
«Нужно было перестроиться за пределами системы, – запоздало подумал полковник. – Впрочем, это мало бы что изменило, расходиться перед этими глыбами все равно пришлось бы».
Картина происходящего в поясе метеоров складывалась не очень хорошая. Станции слежения фиксировали все действия флота, но недостаточно четко – они не должны выдать себя раньше времени, чтобы Главный штаб не остался без информации после их уничтожения.
Камышов не скрывал разочарования. Основная масса вражеского флота проходила далеко от того места, где разместили тайники, с таким большим трудом установленные.
Для их закладки выбирались самые открытые участки, где минимум метеоров, но и без них никак нельзя обойтись, иначе сюрпризы сразу же обнаружили бы.
– Они входят, они входят! – ликовал министр Пфайффер, глядя, как красненькие точки входят в поле синих. – Что же вы ждете?! Давите на эту кнопку! Давите же!
– Пусть подойдут поближе, – отмахивался Камышов от дышащего и брызгавшего слюной в затылок министра обороны, пытавшегося нажать на кнопку запуска системы.
Наконец оуткастские корабли зашли в зону довольно глубоко, хотя очень много синих точек располагались далеко от красных, только одна четвертая часть смешалась с красными, но ничего изменить нельзя, и Роман нажал на заветную кнопку, до которой так жаждал дотянуться Пфайффер.
Северное крыло флота входило в самый эпицентр подозрительной области метеоритного поля, где разведка засекла подозрительное шевеление противника, и полковник с напряжением ждал каких-то событий, а то, что они произойдут, он уже не сомневался.
Но вот чего ожидать? Радары по-прежнему показывали полное отсутствие вражеских кораблей поблизости.
– Торпедная атака, – прозвучал равнодушный голос оператора.
– Где?!
– Эскадра генерала Зисмека, северное крыло, – так же равнодушно ответил один из операторов связи и наблюдения, к которым стекалась вся информация обо всех происшествиях с другими кораблями, а те уже докладывали о них командованию.
Полковник застонал от бессильной злобы, но ничего нельзя было изменить.
А сотни гигантских стометровых торпед, собранные на скорую руку заводами, полностью перешедшими на выпуск военной продукции, стартовав с направляющих, установленных прямо на поверхности метеоритов, выбрали своими умными чипами наведения ближайшие корабли и понеслись к своим целям.
Одна ступень отходила за другой, увеличивая скорость торпед до невероятных величин. Вскоре цилиндры приблизились к своим целям, обходя попадавшиеся навстречу метеориты, где их уже встречал заградительный огонь боевых кораблей.
Зенитной артиллерии помогали даже лазерные орудия главного калибра, и все ради того, чтобы сбить торпеду с курса. И правда, торпеды рвались, напоровшись на пушечную очередь, или сходили с курса, попав под широкий лазерный луч.
И ни одна торпеда не дошла бы ни до одного борта корабля, если бы необходимые перестроения порядков были завершены вовремя. А так образовались своеобразные «мертвые зоны», и торпеды, набрав максимальную скорость, настигали-таки свои жертвы.
Мощные взрывы сотрясали корабли, нередко переламывающие их пополам. Хуже всего пришлось транспортным кораблям со слабым бронированием, несущим в себе десант. Хватало одной торпеды, чтобы корабль мгновенно погибал. Но таких было немного – всего три.
Досталось и парочке крейсеров. В отличие от малотоннажных линкоров, для которых хватало меткого попадания, чтобы вывести их из строя, им один взрыв причинял большие повреждения, буквально вырывая целые отсеки и сминая смежные помещения, но не разрушал полностью. Крейсеры после этого все же могли продолжать движение и оставались вполне боеспособными.
Казалось, этим взявшимся из ниоткуда торпедам нет конца. Но на деле их оказалось не так уж и много. Половине даже не хватило топлива, чтобы добраться до целей. Боеголовки еще продолжали движение по инерции, но половина из них либо взорвалась, врезавшись в метеориты, либо были ими отклонены с курса. Вторую половину расстреляли из пушек.
– Потери? – спросил адмирал-шах.
– Полностью уничтожено три транспорта, двенадцать линкоров, четыре вспомогательных судна, один перезарядный док. Еще семнадцать линкоров сильно повреждены, и только пять смогут продолжить движение.
– Крейсеры?
– Сильно повреждены, но вполне боеспособны. Они смогут продолжить движение.
– Что-нибудь еще?
– Сбита одна баржа, мой господин.
– Ну и хрен с ней.
– Это все, господин адмирал-шах.
– Неплохо…
– Вы это о чем, мой господин? – не понял полковник Чесмен.
– О землянах. Они, пожалуй, впервые показали, что с ними следует вести себя поаккуратней. Ладно, полковник, ты был прав, но движение следует продолжить. Экипаж с «дохляков» снять.
– Слушаюсь…
77
С небольшим запозданием, но, перестроившись как нужно, в «куб», флот вышел из пределов метеоритного пояса во внутреннее пространство Солнечной системы. Позади осталось два десятка разбитых и погибших кораблей, но это было ничтожно мало по сравнению со всем флотом.
– А вот и наши бараны, – довольно проговорил адмирал-шах, обнаружив вражеский флот рядом с Плутоном.
– Это не весь их флот, мой господин, – доложил полковник Чесмен.
– Да, я вижу, – кивнул Аслим, глядя на радар дальнего действия. – Вторая половина стоит возле Нептуна. Что ж, умно, но им это не поможет.
– Мой господин, может сразу разделиться на две группы?
– Зачем? Если они так хотят, махнемся силами здесь. А потом мне сложно уследить сразу за двумя схватками. Возможно, именно этого они и добиваются… Отведи немного назад десантные транспорты, думаю, много времени и сил у нас эта битва не займет.
И действительно, маленькая двойная планета была видна как на ладони, никаких сюрпризов здесь спрятать просто не представлялось возможным. А сто пятьдесят кораблей не представляли серьезной опасности, ведь их в два раза меньше, чем боевых кораблей оуткастского флота.
Два флота сходились на предельных скоростях. Флот землян выстроился в клин в виде удлиненной пирамиды, острым концом направленной в имперский флот, что очень не понравилось адмирал-шаху: «свинья» – весьма действенное построение, и нечестивые аналогии сами собой напрашивались. Стрельба началась еще с дальних дистанций, но корабли-роботы, вздрагивая от редких попаданий, не обращали на это никакого внимания.
