Бой был бы обычным, если бы корабли противника не вклинились сразу в гущу имперского флота, где кораблям оуткастов приходилось стрелять прицельно, иначе можно запросто подбить своего шальным снарядом.
Бой шел несколько часов. Все это время силы противника таяли на глазах, но стреляли до последнего снаряда, пока не погибали от прямых попаданий. И это было необычно. Ведь раньше их цель сводилась к оттеснению оуткастского флота при высадке десанта, а не к самоубийству, как сейчас.
Погибая, корабли все же захватывали с собой своих противников.
– Потери? – хрипло спросил адмирал-шах, когда последний вражеский корабль разлетелся на куски, а малые линкоры гонялись за вышедшими из строя земными кораблями, легшими в дрейф, чтобы добить их.
– Ведется подсчет…
Хусейн видел, как рядом с его крейсером взорвался линкор, получив в борт пять зарядов, практически в одно место. Досталось и самому флагману, но не так сильно. Несколько пробоин и пожар в одном отсеке.
Наконец подсчет закончили, классифицировали все повреждения и оценили общее состояние флота.
– Двадцать пять кораблей, мой господин. Из них пять крейсеров класса «Могучий».
– Черт… у нас их всего двадцать. Дальше.
– Тридцать одно судно частично потеряло ход. В основном малые линкоры. Эти корабли очень сильно повреждены. Их боевой потенциал в лучшем случае пятьдесят процентов от нормы. Проще говоря, в следующей схватке им достаточно получить по паре снарядов, чтобы окончательно выйти из строя.
– Я понял, – вдруг сказал Аслим Хусейн.
– Что, мой господин?
– Чего они добивались. В этом бою мы сами себе мешали, а они расстреливали нас, как хотели, и, несмотря на большие потери, они если не выиграли, то свели бой вничью.
– Почему господин?
– Ты уже ответил на свой вопрос. Еще одна такая атака, и они точно сравняют счет, оставив нас без половины боевого флота. Уничтожат поврежденные корабли, подобьют новые.
– Что вы предлагаете, мой господин?
– А что тут можно предложить? Разделяться глупо. Идем дальше, как шли.
– Как поступить с объектами на Плутоне?
Вопрос был совсем не праздный. Раньше они, захватывая систему, бомбили подобную инфраструктуру на спутниках и малых планетах.
– Никак. Побережем боеприпасы. Чувствую, они нам еще понадобятся.
Флот продолжил движение к Земле. Следующей остановкой предстояло стать Нептуну. Именно там скопилась вторая часть Земного флота, и адмирал-шах торопился покончить с ним окончательно. Ради этого он даже оставил подраненные суда, тащившиеся совсем уж медленно.
Тут еще на связь вышел его брат, эмир Шалим Аль Хусейн.
– Может, используем баржи? – предложил он.
– И как мы будем выглядеть в глазах нашего народа? Прикрылись живым щитом, как женщины тряпкой?
– Но они тут же прекратят боевые действия. Это же хлюпики, брат мой…
– Мы мужчины и должны воевать, как мужчины, иначе дома нас засмеют. У нас вполне достаточно сил, чтобы разделаться с ними.
– Как знаешь, брат.
78
Флот продвигался дальше. И вот на пути встал Нептун со второй группировкой Земного флота. И снова начался этот безудержный натиск, снова корабли противника выстроились в клин.
– Чего они добиваются? – недоумевал полковник Чесмен.
– Откуда мне знать…
Между тем, чем ближе подходили корабли противника, тем больше становилось информации у компьютеров для их описания и классификации.
– Тут что-то не так, – сказал полковник, показывая распечатку с характеристиками летящих навстречу судов.
– Что именно?
Адмирал-шах не стал отвлекаться на бумагу, управляя перегруппировкой кораблей.
– Здесь в лучшем случае двадцать боевых кораблей – средних линкоров типа «Отара», мой господин.
– А остальные?
– Непонятно, мой господин. Такое впечатление, будто это обычные баржи…
– Баржи?
– Да, баржи. Самоходные баржи.
Времени на обдумывание не оставалось, корабли сошлись в схватке. Но вот боевые земные корабли, ведя непрестанный огонь, разошлись в стороны, словно распустившийся цветок, на невероятных скоростях.
Адмирал-шах отвлекся на их непонятный маневр и на секунду упустил из виду остальные суда – самоходные баржи.
Те, в свою очередь, управляемые компьютерами, взяв на прицел по одному кораблю, чуть притормозив, раскрыли свои створы и стали выбрасывать из трюмов свой груз.
– Что это?
– Не знаю, мой господин…
– Ну, так узнай! – закричал адмирал-шах Аслим Хусейн.
Пока не выяснится, что это такое, он не собирался отдавать никаких приказов, поскольку маневрировать в достаточно плотном строю смерти подобно. Пара кораблей свернет не туда и все – столкновения не избежать.
– Ну, что там?
– Бомбы, мой господин.
– Бомбы?
– Именно. Обычные авиационные бомбы, вперемешку с астероидной массой.
– О, шайтан!
Компьютеры слишком долго классифицировали эту информацию, ища совпадения в первую очередь среди космического вооружения. А потому, когда поступила первая информация и фотография описанного объекта стала распечатываться, сделать уже практически было ничего невозможно – груз находился в непосредственной близости.
Бомбы получили необходимый веерный разброс, и маневрировать кораблям не было никакого смысла, только бока подставлять для большего поражения. Так что лучше подставить наименьшую площадь – нос.
Стреляла зенитная артиллерия, стреляли лазерные пушки, но цели оказались слишком маленькими для зенитных снарядов и слишком «тупыми» для лазеров, поскольку широкополосные лучи не могли сбить их с курса. В этих бомбах отсутствовали электронные чипы самонаведения, повредив которые можно увести бомбу с курса как ракету или торпеду. Они просто летели по инерции.
Начались разрывы. Многие сотни бомб, из десятков тысяч собранных со всех позабытых складов вооружения на Земле, находили свои цели. Большинство из них, конечно же, пролетело мимо из-за слишком большого разброса, но и пролетевшие мимо целей находили свои жертвы среди позади идущих кораблей противника. Тем кораблям доставалось не слишком много, по две-три бомбы практически не наносившие им вреда, но психологически воздействовали на команду.
Сами баржи пролетели по инерции вперед, около сотни сбили еще на подходе, но полусотне все-таки удалось найти свои цели, и они врезались в борта кораблей, сминая их пушечное вооружение.
Сделали свое дело и метеориты, набранные из метеоритного кольца Фаэтон между Юпитером и Марсом,
