– Куда вы собрались? Никого там нет. Это вас цветы в ловушку заманивают. Ложитесь, отдыхайте.
– Но там же ребенок?!
– Нет там никого, не первый раз я с этим встречаюсь. Ложитесь, отдыхайте.
Ребенок плакал довольно долго, потом резко замолчал. На душе стало намного легче – все-таки не обращать внимания на детский плач нормальному человеку трудно; но тут на ноги вскочила принцесса.
– Савитра? Ты? – Мерлью прислушалась к чему-то своему, кивнула: – Да, да, сейчас.
Но не успела она сделать и шагу, как Найл подскочил и повалил ее на землю.
– Куда?!
– Там же Савитра!
– Какая Савитра?! Савитра мертва!
– Но я ее слышу!
– Да нет же ее, нет. Это ловушка. Савитра мертва, ты сама ее похоронила. А голоса эти – ловушка. Цветы заманивают. Савитра умерла.
– Сама знаю, пусти!
Принцесса вырвалась, села, сорвала один из цветов и стала его меланхолично жевать. Правитель попытался накрыть ее руку ладонью, но девушка только нервно передернула плечами.
– Ладно, – решил Найл, – хватит отдыхать, пошли дальше.
Вскоре путникам опять пришлось ломиться сквозь кустарник – хорошо хоть без колючек и «капканов» под ногами. Одно утешение – высокая ботва Богини служила хорошим ориентиром, и никакие кочки и ямы не могли теперь сбить путешественников с верного направления.
Ближе к вечеру они наткнулись на небольшой скальный выступ, забрались наверх и попадали без сил. О еде никто и не заикнулся, всем хотелось просто лежать и не шевелиться.
На рассвете выяснилось, что земля вокруг уступа кишмя кишит белыми зубастыми червями. Эти бледные безглазые существа сплетались в клубки, расползались на несколько метров в стороны и снова собирались, пытались забраться на камень, но срывались вниз.
– Похоже, нас ждут, – вяло усмехнулась принцесса.
– А я думал, что они из земли не вылезают, – удивился Найл. – Совсем, видать, оголодали, если про свои привычки забывать начали.
Правитель оглянулся на пройденное расстояние. Получалось – не больше трети низины. А он-то собирался добраться до Богини за один день!
Возможно, путники были не первыми, кто попадал в ловушку на каменном уступе, но на этот раз червям пришлось остаться без завтрака: смертоносцы парализовали волей всякое движение, отряд благополучно спустился вниз и прошел по мягким, податливым телам. Попутно Нефтис самолично рубила червям головы и хозяйственно приказала забрать их с собой – запечь на обед.
Опять потянулся бесконечный кустарник. Прорубаться через прочные гибкие прутья было куда труднее, чем сквозь тростники, но зато и росли они не сплошняком, а с проплешинами, так что время от времени удавалось идти почти без труда, петляя между особенно густыми островками растительности. В таких местах паучата принимались рыскать по сторонам, выискивая добычу, но большей частью им приходилось следовать за людьми: широко расставленные ажурные лапы загребали лозняк, словно раскрытые челюсти жужелицы – ковыли, и не позволяли пробираться через заросли самостоятельно. Иногда проплешины оказывались неглубокими впадинами с чистой, прозрачной водой. В таких случаях Дравиг начинал нервничать, мелкие узкие лужи он старался перепрыгивать, а через широкие Найл и Нефтис переносили его на руках. Паучата проскакивали широкие лужи с разбега, поднимая тучи брызг, но только после того, как перед ними пройдут несколько стражниц и подтвердят, что глубина не больше чем по колено. Над головами стали появляться табаниды, но к людям смертоносцы их не подпускали.
Когда солнце перевалило зенит, путники остановились на одной из прогалин, развели костер и устроились среди ветвей ближних кустарников: все явственно ощущали присутствие под ногами поджидающих добычу белых червей и предпочитали держаться выше над землей. Когда огонь прогорел, Нефтис положила в угли приготовленные с утра припасы. Вскоре в воздухе завитали соблазнительные ароматы.
– Наверное, уже пора, – не выдержала Тания и спрыгнула на землю – толстый куст с шумом выпрямился.
Следом за нею к кострищу направились Нефтис и еще несколько стражниц.
В этот миг по сознанию Найла пробежала неприятная холодная рябь… Он нервно дернулся, спрыгнул на землю и вдруг увидел в двух шагах перед собою зеленого и пузатого маленького каменного божка. В лицо дохнуло ледяной, мертвящей энергией зла.
– Уходим отсюда! – не стал раздумывать Найл. – Уходим, скорее! – И, видя, что стражницы заколебались, заорал: – Немедленно!
Сам, подавая пример, рванулся сквозь хлещущие по лицу ветви, отбежал на насколько десятков метров и только потом остановился.
– Что случилось, господин мой? – тяжело дыша, спросила Нефтис.
– Ты одна?
Словно в ответ, из зарослей выдрался Рион, следом – еще несколько стражниц.
– А что случилось? – повторил паренек вопрос Нефтис.
– Не случилось, а случится. Там появился я злой божок.
В этот момент правитель сообразил, что смертоносцы сквозь кустарник пробиться не способны, и
