– Не знаю, – опять пожал плечами Найл. – Ножи и топоры поржавеют, деревянные лестницы и кровати сгниют, кувшины рассыплются в прах. Крыши комнат и коридоров рано или поздно просядут. Кости похороненных в озере постепенно растворятся в воде… Останется только глубокий провал на месте вашего города и красивое озеро рядом.
– Какой ты все-таки злой, Найл, – обиженно отвернулась принцесса.
– А при чем тут я? – удивился правитель. – Ты же сама спросила!
– Мог бы ответить, что хоть что-нибудь да останется!
– Конечно, останется, – немедленно согласился Найл. – Серьги твои останутся. Они ведь золотые!
– И диадема! – требовательно топнула ногой девушка. – Она тоже красивая!
Тем временем солнце высушило росу и изрядно прокалило воздух. Пауки наконец-то зашевелились, а согревшиеся стражницы заторопились в дорогу – устали толкаться на одном месте. Правитель выждал еще немного – пусть смертоносцы окончательно придут в себя – и повел отряд дальше.
Путники благополучно миновали несколько цветочных полян, а потом уткнулись в совершенно заболоченную местность. Пришлось отклоняться от прямого пути и заворачивать вправо – туда, где, судя по зеленым кронам, слякоти не развелось.
Однако гуляющая рядом нежная человеческая плоть никак не давала покоя хищникам Дельты. Стоило отряду повернуть, как затянутые тиной болотные воды вспучились, и на берег выплеснулось бронированное чудовище: коричневое глянцевое тело, вдоль которого шел кокетливый желтый ободок, очерчивающий также и грудь, крупная округлая голова, широкие задние ноги и толстые, мощные, с крупными когтями – передние.
Толком разглядеть монстра Найлу не удалось: смертоносцы хлестнули объединенной волей, ближние стражницы дружно ударили копьями… Панцирь чудовища выдержал – оно опрокинулось на спину и соскользнуло обратно в воду.
– Что же вы сделали! – досадливо поморщилась Нефтис. – Теперь мы остались без обеда.
Впрочем, на обед путникам попался жук-плавунец. Он захотел поймать одну из женщин, но был окружен и парализован смертоносцами. Дравиг долго ходил вокруг закованного в хитин жука, пока Мерлью самолично не взломала один из закрылков. Смертоносец вонзил хелицеры в мягкое брюшко, плавунца опрокинули на спину и волокли за длинные задние лапы до самой рощи.
Вблизи нежно-зеленые кроны оказались шапками гадючьего дерева, густо росшего вплотную к болотной жиже. Изуродованные множеством отверстий стволы огибали поляну вонючих голубых цветов.
– Привал, – скомандовал правитель и пошел на разведку.
Обходить рощу вокруг не хотелось – мало ли что там, дальше. Прорываться насквозь было боязно – вдруг всех отравит. Хотя, с другой стороны, роща просвечивала насквозь. Значит, не широкая.
Ближнее дерево, учуяв Найла, выпустило облако чуть желтоватого газа, и правитель торопливо отступил.
– Что там, Найл? – поинтересовалась принцесса.
– Да вот, гадючьи деревья. Растут полосой, шагов двести в ширину. Только вопрос: успеем ли мы проскочить между деревьями, прежде чем уснем?
– Так это очень просто! – щелкнула пальцами Мерлью. – Обматываем Нефтис паутиной и отправляем на ту сторону. Если она упадет, то мы вытащим ее обратно, если проскочит, то побежим следом по паутине, как по путеводной нити.
– А почему Нефтис? – удивился Найл.
– Потому, что я не побегу, – с лаконичной резонностью ответила принцесса.
– Я побегу! – решил Найл и, не желая слушать возражения, приказал готовить паутину.
Пока жук-плавунец запекался в пламени костра, женщины старательно облепили тиной и виток на виток уложили в бухту выпущенную Дравигом нить. Потом путники плотно перекусили. Найл впервые обратил внимание, что молодых смертоносцев не воротит от вида обедающих людей, как старого Дравига. Видно, привыкли за время совместной жизни. Поев, правитель, не откладывая надолго, обвязался паутиной, сделал несколько глубоких вдохов и помчался вперед.
С громкими хлопками гадючьи деревья выпускали желтый газ, одновременно резко опуская ветви и стараясь захватить добычу, однако Найл предусмотрительно держался от стволов подальше, петляя меж ними, как муха между стрекозами. Внезапно правую ногу что-то дернуло назад, правитель растопырил руки, плюхнулся на живот и по скользкой траве въехал прямо в дерево.
Сверху, словно живой шалаш, опустились ветви, в лицо дохнуло приторной сладостью. Найл задержал дыхание, схватил мачете, отчаянным ударом прорубил выход, кинулся вперед и вырвался на свет прежде, чем крона успела поймать его снова. Паутина с каждым шагом мешала все сильнее. Правитель боялся дышать и, крепко стиснув губы, переставлял ноги из последних сил. Запаса воздуха хватило как раз на то, чтобы выйти по другую сторону рощи, упасть в высокую хрусткую траву и шумно втянуть воздух.
Залеживаться Найл не стал – поднялся, ухватил паутину двумя руками, со всей силы потянул на себя, выиграв еще несколько шагов, отступил и только потом отвязал нить и отошел еще дальше.
Найл дотронулся до лица рукой, облизнулся, взглянул на ладонь – кровь. Правитель покачал головой и погрозил в сторону безобидной с виду травки кулаком: и когда только успела? Потом огляделся. Шелестящая трава ограничивалась с одной стороны болотом, с другой – громадным белым костяком, метров сто длиной. По прежней встрече с таким же вот «скелетом» правитель знал, что это вполне живое и здоровое существо, которое своим мертвецким видом подманивает падальщиков, но ничуть не обеспокоился – себя Найл к любителям мертвечины не относил.
– Эй, ты ка-а-ак? – донеслось с той стороны рощи.
– Норма-ально-о! – заорал в ответ правитель.
Послышался шорох. Найл оглянулся и понял, что насчет «нормально» поторопился: охотнику на
