и следа, то ли возвращение любимого «гвардейца» так подействовало, то ли и
в самом деле Иваныч додумался до чего-то спасительного. – Давай, садись сюда, в кресло.
Владимир сел. Что-то в этом движении насторожило Александра. Как-то не так Володька двигается. Может, из-за раны? И говорит странно. Голос вроде бы его, хоть и сильно охрипший, а вот сама речь... Слова, фразы... Ничего особенного, но что-то неуловимо отличается от обычного.
Нет, глупости. Двойника вряд ли могли послать, даже с такой личиной, которую когда-то Олег делал. Личину ребята на входе обнаружили бы сразу. Что же не так?
– Илья, посмотри, что с ним! – к Олегу вернулись властные нотки. Тоже хорошо. Илья сразу же склонился над раненным. Приложил руку к груди, недоуменно нахмурился.
– Что там, Илья? Раны тяжелые?
– Ты знаешь, Олег... Не чувствую я их. Вроде бы вот они...
– Илья, Олег! В сторону, быстро! – крикнули от двери.
Все недоуменно обернулись. В дверях стоял Иваныч, поднимая «Моссберг». Жесткие глаза ведуна не отрывались от кресла.
Илья отскочил, не раздумывая. Олег начал удивленно
выпрямляться:
– Ты что, Ива...
Договорить не удалось. Сидевший в кресле вскочил, и дальше все пошло быстро. Очень быстро. Сухой щелчок. Блестящая полоска перечеркивает горло Олега. Грохот – из спины Владимира вырывается розово- красный фонтан, взлетают клочья обивки кресла. Что-то обжигает Александру плечо. Зеленая тень бросается к двери. Второй выстрел – глухо, с влажным хлопком. Пятнистая спина изергает новый фонтан, сыпется штукатурка. Хрип. Пистолет в руке Ильи дергается, блестит красно-желтым. Михаил тянется к автомату. Что-то черное отбрасывает прибалта, тот падает, рассыпая зажатые в кулаке серебряные стрелы. Страшная фигура – с дырами в груди и животе, с вываливающимся из разбитого пулями затылка кровавым студнем – поворачивается к стоящим в комнате. Черная тень подхватывает серебряную блестку. Окровавленный нож в руке того, расстрелянного, тянется к боку Михаила. Не успевает. Затянутоя в черное рука вбивает толстый арбалетный болт в глазницу. Мгновенно выхватывает и с резким хрустом вгоняет в ребра, слева, в буро-красное пятно на маскировочной куртке.
Сначала об пол ударились колени того, кто был Владимиром. За ним, на пороге, медленно оседал залитый алым Иваныч. Оба упали одновременно.
– Вот так, я думаю, будет лучше, – колдун одергивал черный рукав, оценивающе посмотрел на пятнышко крови. – Юхан Оттович, спасибо за фольклор. В самом деле прекрасно действует.
– Что... это?... – Олег держался за шею, из-под пальцев текла кровь. Илья отшвырнул пистолет и бросился к Иванычу.
– Нежить, – пожал плечами колдун. – Зомби, но хорошо замаскированный. А ведь раньше считалось, что с нашим
Народом такое сделать невозможно. Мастера работали – даже ауру подделали! Ведун молодец, сразу почуял. Я, если честно...
Олег уже не слушал. Спотыкаясь, кинулся к двери. Илья поднял голову:
– Все, Олег. Бесполезно. Над ключицей и вглубь шеи.
Артерии, вены, трахея. Плюс усталость и возраст. Несколько минут... И ты знаешь, что еще. Хорошо, что все на месте. Не будет мучиться.
Иваныч еще хрипел. Из рта и узкой раны выплескивалась кровь. Тело содрогалось, не хотело умирать. Глаза глядели спокойно. Ни боли, ни страха. Старик сначала посмотрел на Олега, потом нашел взглядом Александра. Медленно прикрыл глаза, снова открыл – будто кивнул. Олег оглянулся через плечо:
– Саша, быстро сюда! Становись рядом! Возьми Иваныча за руку!
Александр опустился на колени рядом с умирающим. Рука была жесткой и сухой – ни крови, ни смертного пота. Мозолистая рука старого крестьянина. Долго жил, много поработал – вот и отдых.
– У него не было ученика-ведуна, – продолжал Олег. – Точнее, был... это сейчас не важно. Ты слышал о том, как умирают?... – не смог договорить, горло перехватило.
Александр кивнул. Об этом он слышал. О накопленной силе, не дающей спокойно уйти Древнему. О страшных мучениях, об агонии, растягивающейся на часы и дни. Правда, до сих пор считал это сказками. Фольклором. Как и серебряные стрелы, и оживающих мертвецов.
– Иваныч хотел тебя взять в ученики, все передать, – за Олега продолжил Илья. – Говорил, ты справишься. Не успел.
– Я знаю, – слова не хотели выходить из горла. Александру
приходилось проталкивать их силой. – Натаныч говорил.
– Думал об этом? Хорошо. Значит, понимаешь, что сейчас нужно. Если, конечно, ты согласен. Силой никто не заставляет. Что скажешь?
Снова все застряло. Кивнул. Наконец выдавил:
– Но я не умею...
– Не волнуйся. Здесь все, кто может вам обоим помочь. Ты согласен?
– Да, – на этот раз удалось произнести это вслух.
– Тогда просто расслабься. И внутренне тоже. Вспомни, как
он тебя учил воспринимать образы.
Александр закрыл глаза. На плечи и голову легли чьи-то ладони. Уже откуда-то издалека послышалось:
– В последний раз – согласен?
– Да, – твердо ответил Александр и провалился в радужный водоворот.
ГЛАВА 18
– Который час? – спросил Александр у белеющего над ним потолка.
– Пять вечера. С минутами, – ответило пространство голосом Ильи.
Голова поворачивалась неожиданно легко. Вообще тело было легким и послушным. Не ожидал от него такого.
Вскочил с кровати – какая-то незнакомая квартира, застеленная кровать, валяется на ней одетый и в ботинках...
– Илья, где мы?
– В той же квартире. Где собирались, – Илья смотрел в окно. Ничего там не изменилось. Серые облака и кружащиеся под ними демоны. Вот только нечисть теперь различалась совершенно отчетливо. Как и невидимый даже верхним зрением барьер, отбрасывавший их вчера.
– Значит... Получилось?
– А как же иначе? Пошли, все уже готовы. Тебя ждали, после такого дела будить нельзя. Уходим, времени нет.
– Как уходим?! Совсем? А как же план Иваныча?!
– Ты его помнишь? – Илья впился взглядом. – Попробуй вспомнить, Саша!
Попробовал. Много чего постороннего обнаружилось вдруг в памяти. Заговоры. Заклинания. Несущие силу Слова. Узоры, соединяющие все это – и не только вид, но и нанесение на разные вещи: оружие, инструменты, книги. Много чего.
Спасибо, Иваныч, за последний урок и подарок... Лучше бы ты его позже преподнес.
Знания были. Не было собственных мыслей старого ведуна. Каждый думает сам, своей головой. Можно дать сведения, научить действиям – но не переучить думать. Это у каждого только свое.
– Нет, Илья. Не помню. Этого – точно нет.
Взгляд ушел в сторону и погас.
– Значит, этого не помнит никто. Не успел он все Олегу рассказать, только общие намеки. Как все быстро получилось, словно они заранее знали и рассчитали... Ладно, пошли. Нам еще кое-что забрать нужно.
В соседней комнате тоже было все по-прежнему. Даже пятна крови вытерли. Только кресло не успели подлатать. Кстати, как там плечо?
– Зажило все, – заметил движение руки Илья. – теперь на тебе все будет быстро заживать. Сам
