Алексей СЕЛЕЦКИЙ
НЕЛЮДЬ
ПРОЛОГ
— Это не мой ребенок! Верните мне моего ребенка!
— Успокойтесь, пожалуйста…
— Верните моего ребенка! Верните мне моего ребенка! Говорю вам, верните мне моего ребенка!
— Послушайте…
— Ничего не хочу слушать! Вы подменили ребенка! Специально или по ошибке — сами разбирайтесь, а мне нужен мой ребенок!
Врач, немолодая уже женщина в голубом халате, устало опустилась на кушетку. Ну и что прикажете делать? Как объяснить человеку то, что он не желает воспринимать? Не было ошибки, проверяли и перепроверяли уже второй день. Да что проверять, если еще в родильном зале все стало ясно?
Конечно, все младенцы появляются на свет отнюдь не розовыми карапузами из рекламных роликов. За годы своей работы приходилось видеть всякое — и перекошенные головки у вполне нормальных новорожденных, и шестые пальцы, и много чего еще, о чем эта кричащая мамаша не догадывается. К счастью. Дети хронических алкоголиков, дети работниц химзавода, дети чернобыльцев… Последние, впрочем, в большинстве своем как раз получше, особенно сейчас. В первые годы — да, хватало отклонений. Теперь нашлись другие причины.
А у этой истерички все более-менее прилично. Рефлексы новорожденного нормальные, ультразвук отклонений тоже не показал. Вот только внешность… Ну, еще зубы, пожалуй, но это бывает не так уж редко. Уши чуть заостренные — тоже могут расправиться. После родов, особенно таких тяжелых, трудно ожидать идеальной формы. Вот что не объяснить — это пропорции черепа. Глазницы слишком большие, разрез глаз странный — это уже сейчас видно. А в остальном — нормальный ребенок. Даже чем-то на мать похож. Голосом, наверное. Такой же пронзительный.
Вообще с этими родителями вечные проблемы. Особенно после эпидемии. Странная была болезнь, накатила и отхлынула. Как, почему — никто не знает. Но, говорят, последствия до сих пор ощущаются. Вот и это, вполне может быть…
— Простите, а четыре года назад вы или ваш муж не болели? Вы понимаете, что я имею в виду?
Разъяренная женщина — да какая там женщина, девчонка почти — замолчала. Захлопала глазами:
— Вы думаете, это может быть…
— Не знаю, не знаю. Так болели или нет?
— Н-нет… Но я мужа спрошу. Он не рассказывал, но вы же знаете, многие боятся признаться… Неужели из-за этого?
— Не могу вам сказать, — врач строго посмотрела в испуганные глаза. Добавила многозначительно: — Не имею права. Но не исключено. А что ребенок именно ваш — можете генетическую экспертизу провести. Если выяснится, что мы ошиблись, — оплатим. Но за наш роддом я ручаюсь. Так что, будем создавать конфликтную комиссию? Такие дела у нас через облздрав делаются.
Интересно смотреть, как меняются люди. Только что в кабинете бушевала даже не разъяренная тигрица — выпущенная на свободу стихия. Ураган, цунами, извержение вулкана! И вдруг — маленький, испуганный человек. Осознавший, что он не прав и его проблемы придется решать ему самому. Или еще не осознавший, но уже получивший спокойный отпбр. Когда противник спокоен и готов к бою — это заставляет задуматься.
— Я вас прекрасно понимаю, — теперь врач могла себе позволить быть мягкой, сопереживающей. — У меня у самой двое, лечить приходилось… У вас все еще более-менее, начнете коррекцию сейчас — к году и следа не останется. Сейчас это можно бесплатно сделать, в городе центр открылся для детей с такими патологиями. Вам адрес и телефоны дать?
— Давайте, — решительный кивок, проглоченные слезы. Сдалась окончательно. Вот и славно. Впереди еще долгий день и масса других хлопот. В реанимации такую же девчонку после кесарева никак не могут в сознание привести. Пока вроде бы ничего страшного, затянувшееся действие наркоза, но скоро начнутся настоящие проблемы. Хорошо хоть главному пока не докладывали.
— Готов? Пошел! — Голос выпускающего почти не слышен. Шлем на голове, ветер в открытом люке. Мотор «кукурузника» трещит и ревет. Шлепок по плечу. Шаг — какой он тяжелый, длинный, этот шаг! Головой вперед, краем глаза виден проносящийся над головой зеленый «хвост» с красной звездой. Ветер в лицо, слезы из глаз. Кувырком, вверх ногами! Рывок — первый, еще не самый сильный. И — раз, и — два, и — три… Можно не считать, кольцо сегодня дергать не придется. Принудительное раскрытие — карабин, трос и так далее. Шорох и шевеление за мной — словно раскрываются крылья. Если бы! Сжать зубы… Удар! Над головой гулко хлопнуло. Тело дергается в ремнях подвесной системы. Все, купол раскрылся. Теперь до самой земли — тьфу-тьфу — проблем быть не должно. Можно оглядеться.
Все-таки красиво смотрится земля из-под купола. Поворачивается, покачивается плавно, как манекенщица на подиуме. Есть что показать, есть, никто не спорит. Пусть даже не раз виденное — все равно каждый раз красиво. Ради такого зрелища можно и в люк шагнуть, и дернуться от динамического удара.
Где-то над головой урчит «кукурузник», чуть в стороне и ниже парят еще несколько шелковых зонтиков. Внизу — «пятачок», но до него еще лететь и лететь. Да и не попасть точно на него, это для спортсменов задачка, не для «летучих чайников». Выбросили, хлопнул куполом — виси, любуйся. Вон река блестит, острова зеленеют сквозь слепящее сияние. Какое-то суденышко ползет. За рекой — полоска прибрежного леса и степь до горизонта. Или поля — не разберешь. На горизонте что-то дымится.
Поворот — другой берег, холмы, поля. Городская окраина с высокой красно-белой трубой. Чуть дальше — серо-белая бугристая корка города. Поближе — электричка ползет, дачников развозит. Трактор что-то тащит по полю, агрегат какой-то. Вдалеке — лесистая гряда в сизой дымке. Почти под ногами — лесок, домишки среди садов, серая ниточка асфальта. Смещается в сторону, скрывается за леском. Поляна внизу все шире, на ней уже чей-то купол гаснет. Все, пейзаж кончается. Ноги вместе, чуть подогнуть…
— Ну, лейтенант, который сегодня?
— Четвертый… товарищ подполковник.
— Еще один прыгнешь — и будешь запаску опробовать. Согласен?
— Как прикажете.
— Не «как прикажете», а «так точно!», — подполковник ухмыльнулся. — Ничего, скоро десантником станешь. Жалко, голубой берет нам не положен, а то девчонки с шеи не слезали бы!
Лейтенант пожал плечами. Стать десантником он не мечтал. Девчонки — неплохо, но и без берета пока обойдемся. И вообще, хотел бы стать военным — поступал бы в училище, а не в университет. Есть же у нас, в конце концов, химвойска и все прочее?! Вот из них бы и набирали себе…
Кому-то наверху было виднее. Кто-то решил, что проще и быстрее вчерашнего студента одеть в форму, чем подготовить нужного специалиста в армейском училище. Тем более что студент со второго курса работал с «закрытой» темой, прошел все проверки — хоть врачебные, хоть в первом отделе. Да и на «объекты» регулярно выезжал. Одним словом, почти что свой. Хотите получить работу по специальности, Андрей Владимирович? С неплохой зарплатой, служебным жильем и тэ дэ? Тогда давайте ваш красный диплом и получите вот эти книжечки. Синяя, зеленая и красная. Удостоверение и два пропуска. Звездочки на погоны сами покупайте, форму выдадим. Впрочем, если не хотите, форму мы вам все равно выдадим. Ненадолго, на год всего. И без звездочек.
А парашют и все прочее — это уже дополнительно. Спецподготовка, особенности службы. Как и ручьи пота под противогазом, вонь реактивов и растворов, пыль командировок. Присягу давали? Устав читали? «Обязан стойко переносить…»
Хорошо хоть понятно, для чего все это. И без замполитов понятно. Помощнику командира по воспитательной работе лейтенант и сам мог бы многое объяснить. Если бы не две особенности. Первая — замполит не поймет и половины объяснений, вторая — неизвестно, есть ли у него, у воспитателя, трепача хренова, нужный допуск. Вполне возможно, что и нет. По крайней мере, ему о результатах работы лейтенант не докладывал.
А работы хватало. И действительно — по специальности, хотя и не совсем по той теме, которую взял в
