– Смертельно опасная убийца и еще более опасный наемный киллер, – ответил я, кивнув в сторону валявшихся без сознания Ханамы и Сарины.
– Неужели? Представляю, как это должно тебя возбуждать. А где же Лисутарида?
– В спальне.
– Проводите меня к ней.
– А ты уверена, что это стоит делать? Всех, кто заходил к ней, сразила зимняя хворь.
– Я уже ею переболела, – улыбнулась Тирини. – И, насколько припоминаю, это было ужасно скучно.
Тирини прошла в спальню, за ней последовал Хансий.
Дандильон тем временем принялась поить целительным варевом Ханаму и Сарину. Состояние Ханамы по-прежнему оставалось крайне тяжелым. На лбу у нее поблескивали капельки пота. Поднимая голову к чашке, она слегка поморщилась. Сопутствующие зимней хвори мышечные боли могли быть очень сильными, и у Ханамы они пока не прошли.
– Скоро тебе станет лучше, – ласково произнесла Дандильон.
– Знаю, – прошептала Ханама и попыталась придать себе бодрый вид. Но глаза ее тут же закрылись, и она погрузилась в сон. Интересно, как бы она себя повела, если бы положение оказалось зеркальным. Я как-то слабо представлял убийцу в роли заботливой сиделки, подающей лекарства. Забота о людях противоречит ее естеству. Да и моему тоже.
Из дверей спальни появилась Тирини.
– Вряд ли это место можно назвать подходящим для нашей дорогой страдающей Лисутариды, – сказала она.
– Полностью согласен, – подхватил я. – Если у тебя есть охота ее куда-нибудь переместить, действуй смело.
– Цицерий строго-настрого запретил ее куда-либо перемещать, – тут же вмешалась Дандильон.
Тирини недовольно поморщилась.
– Я не очень верю в Цицерия. Если бы не Гильдия чародеев, город давно оказался бы в руках этих отвратительных орков. – С неудовольствием изучив собственные руки, она продолжила: – Я вся в пыли. Неужели твоя горничная никогда не убирает жилье?
– У меня нет горничной.
Тирини глянула на меня так, словно я умственно неполноценный. Мысль о том, что у кого-то, возможно, нет горничной, никогда не приходила в ее красивую головку. Когда волшебница увидела стоящий в углу маленький рукомойник, неудовольствие на ее личике сменилось отвращением.
– Найдется ли здесь достойное место, где женщина могла бы помыть руки? – поинтересовалась она.
Я направил ее в комнату Танроз на первом этаже. Возможно, это был ее последний шанс обнаружить в «Секире мщения» что-то чистое и радующее глаз. В комнате, конечно, находилась и больная целительница, но куда бы вы здесь ни сунулись, вы непременно наткнулись бы на больного человека. Подобное положение, впрочем, было присуще не только «Секире мщения». Эпидемия охватила все круги общества, и стены города постепенно оголялись, так как многие защитники не являлись на свои посты.
Тирини удалилась с неторопливой грацией женщины в туфлях на высоких каблуках, пригодных для изящного передвижения на придворных балах, но совершенно не приспособленных для хождения по пересеченной местности округа Двенадцати морей. В последние двадцать лет каблуки дам высшего общества становились все выше и выше, что вызывало постоянную критику со стороны церкви и прочих ревнителей общественной морали. И в этом я был с ними для разнообразия согласен. Епископ Гжекий нес полную ахинею, заявляя, что азартные игры – самый короткий путь в ад, однако попадал в яблочко, говоря о чрезмерной фривольности предметов обуви. Туфли Тирини были пошиты из какой-то желтой ткани. Каблуки и подошвы сияли золотом, а на мысках имелась изображающая розовые цветы вышивка. Все это, бесспорно, свидетельствовало о моральном разложении высшего общества города-государства Турай. Думаю, что какой-нибудь парусных дел мастер и за год не заработал бы денег, чтобы прикупить такие баретки для своей достойной супруги.
Когда волшебница удалилась, Макри довольно зло произнесла:
– Боюсь, это не лучший выбор для охраны «нашей дорогой» Лисутариды. Но по счастью, Лисутариду защищаю
Прежде чем уйти, Хансий подробно расспросил нас о встрече с засланным орками убийцей. По существу дела я не смог поведать ему больше того, что сообщил в своем докладе Цицерию, но тем не менее постарался поделиться с Хансием всеми оставшимися в памяти деталями. Орки и прежде ухитрялись взламывать систему безопасности Турая, но сейчас, во время войны, когда наша линия защиты была запущена на полную мощность, подобное вторжение становилось стократ опаснее.
Проинструктировав нас оберегать Лисутариду, хранить тайну и блюсти все меры безопасности, Хансий удалился. Макри повернулась к пребывавшей в беспамятстве Сарине и сказала:
– Как только ей станет лучше, я все равно ее прикончу.
– Теперь тебе по крайней мере есть, чего ждать, – сказал я и двинулся в спальню.
– Ты куда? – спросила Макри.
– Взглянуть, как там Лисутарида.
– Держись подальше от той комнаты.
– Какого дьявола ты несешь?! Что значит «держись подальше»? Это моя спальня.
– Ты намерен клянчить у нее деньги.
– Чепуха. Тебе прекрасно известно, что забота о ней – мой прямой долг.
Я проскользнул мимо Макри, но она последовала за мной.
– Я не позволю тебе занимать деньги у больной женщины.
– Я вовсе не собираюсь занимать у нее деньги. Да и вообще, какое тебе до этого дело?
– Я ее телохранительница.
– Ну и что? Ты призвана защищать ее от оркских убийц, а не от впавших в нужду частных детективов. Кроме того, я обязан задать ей несколько важных вопросов касательно «Творца бурь». Я должен сделать это без свидетелей.
– Ни за что! – отрезала Макри. – Как только я шагну за порог, ты начнешь клянчить у нее деньги.
– Я требую, чтобы ты покинула мою спальню!
– Ты не имеешь права отдавать приказы телохранителю главы Гильдии чародеев, – твердо заявила Макри. – Я остаюсь.
Со стороны кровати послышался стон Лисутариды.
– Вот видишь? – сказал я Макри. – Ты плохо на нее действуешь. Ей нужны тишина и покой.
– Ей не видать ни тишины, ни покоя, пока ты тянешь лапы к ее деньгам.
– Что значат для Лисутариды несколько жалких сотен? Она купается в бабках. Она, будь я проклят, ничем не рискует.
– Ты же только что заявил, что не собираешься занимать деньги.
– Я и не собираюсь этого делать. Но если бы и собрался, то оказал бы Лисутариде большую услугу. Она обожает азартные игры.
– Лисутариде надо защищать город! – заорала Макри. – Нам надо как можно скорее поднять ее на ноги, чтобы она могла сражаться с орками! Ты что, забыл?
– Жизнь не кончается из-за того, что орки осаждают город! – заорал я в ответ. – Граждане города обязаны делать все, чтобы жизнь шла как обычно. Это способствует повышению боевого духа.
– Карточные игры вовсе не способствуют повышению боевого духа, – возразила Макри.
Какое-то шевеление на кровати прервало нашу дискуссию. Лисутарида с трудом приподняла голову и прошептала:
– Я дам Фраксу денег, если вы оба оставите меня в покое.
– Нет, ты…
– Согласен! – поспешно выпалил я, ловя момент. – Очень красивый поступок, Лисутарида. Я бы сказал – по-настоящему спортивный! Ты ничем не рискуешь, я не забуду о тебе, когда обдеру их до нитки.
Макри была вне себя от ярости, а я, не теряя времени, приблизился к кровати. Волшебница приподняла
