– …И тут приходит этот… господин и все забирает…
Пальфи скривился:
– Так, ладно. Завязывайте. Не могу сказать, что мне нравится происходящее, – он покосился на незнакомца, – но СНБ имеет право взять дело. На этом закончим дебош. Детектив-тертианер Лагач – готовьте документы и записи допросов. Вица и Рагоза – давайте за задержанными.
– А этот… господин точно из СНБ? – спросил Роман. – А то у нас вчера и юрист, и сестра, и санитары объявлялись, а на поверку вышла сплошная липа.
– Выполняйте приказ, – буркнул Пальфи и вышел.
– Господа, – сказал незнакомец, на которого вся эта сцена не произвела никакого впечатления (должно быть он к таким сценам привык), я прекрасно понимаю ваши чувства, и мне отрадно видеть, что вы так близко принимаете к сердцу свою работу. Но вы должны понимать, что мы коллеги и делаем общее дело, каждый на своем месте.
– Ну ладно, – сказал Рагоза, – а как вы в одиночку собираетесь вести задержанных? Они нам вчера чуть пол-участка не разгромили.
– Я здесь с коллегами, – пояснил незнакомец. – Если вам не сложно, доставьте этих людей в холл, там мы их примем.
– Ты кого поведешь? – спросил Рагоза, когда они поравнялись с камерами.
– Чур, я старикана, – ответил Роман. – А ты смотри, с этой бабенкой поаккуратнее.
– Не учи ученого… Эй, дежурный! Этих двух на вывод!
Задержанных вывели уже в наручниках, застегнутых за спиной. За несколько часов, проведенных в камере, они подрастеряли лоск. У женщины потекла косметика, и даже у элегантного старичка узел галстука расплылся и потерял форму, а стрелки на брюках утратили бритвенную остроту. Камера еще никому не шла на пользу… Как только женщину подвели к Рагозе, он взялся за сцепку наручников и задрал скованные руки наверх, отчего ей пришлось застыть в интересной позе. Роман повторил его маневр со старичком, так они и повели их к холлу.
– Позвольте полюбопытствовать… Куда вы нас эскортируете?.. пробормотал откуда-то снизу старичок. Говорить ему было не очень удобно, тут не упасть бы. – Вроде совсем недавно на допрос нас водили…
Они молча довели задержанных до лестницы в холл. Рагоза двинулся вниз, а Роман чуть опустил скованные руки старичка, чтобы тот не кувыркнулся на лестнице.
– Ваше дело передают СНБ, – сказал ему Роман.
– Вот он что… – пробормотал старичок. – Оперативно… Слушай меня, молодой. – Хоть старичку приходилось идти пятой точкой вверх и Роман не видел его лица, но почему-то сразу понял, что тот сейчас обращается к нему. – Запомни адрес: переулок Ямщиков, дом два, квартира двести двадцать пять. Запомнил? Ямщиков два, двести двадцать пять. Если ты и сослуживцы твои действительно офицеры и мундиры носите не только ради зарплаты, то этот адрес навестите.
– О чем вы? – Роман остановился.
– Не стой столбом дубина, веди меня дальше. – Сторонний наблюдатель не мог заметить, но сейчас уже скорее наклоненный старичок тащил за собой оторопевшего Романа, который машинально вцепился в сцепку. – Если они сейчас заметят, что я с тобой разговариваю, ты этот день не переживешь, несчастье с тобой случится. Слушай дальше, если наберешься духа сходить по адресу, делай это сегодня, завтра утром – максимум. Позже можешь не волноваться. Эти ребята уже из меня и адресок этот, и всю грешную мою жизнь по составным извлекут. Тогда тебе там делать будет нечего.
Они уже довольно близко подошли к ожидавшим их людям, и старичок замолк. Там рядом с людьми из СНБ уже стоял и комиссар Пальфи.
– Господин комиссар, – сказал сотрудник СНБ, – давайте я распишусь в акте передачи.
Роман случайно встретился взглядом с женщиной и ужаснулся. От вчерашней фурии не осталось и следа, на Романа смотрел мертвый человек. Это был взгляд приговоренного, сидящего на электрическом стуле, через который минутой позже пустят ток. Женщина несколько секунд безразлично смотрела сквозь Романа, затем отвела взгляд куда-то в сторону.
– Ну, с формальностями покончено, – удовлетворенно сказал эсэнбэшник, возвращая Пальфи его копию акта, и повернулся к своим людям. – В машину их.
Рядом с женщиной и старичком выросли по два сотрудника и споро потащили их к выходу.
– Здесь, точно все документы? – спросил эсэнбэшник у Лагача, похлопывая по принесенной тем папке.
– Здесь все.
– Замечательно. Как я понимаю, на допросах подозреваемые молчали? Может, кто-нибудь из них устно сказал что-нибудь заслуживающее внимания? То, что не попало на ленту?
– После задержания подозреваемые не шли ни на какие контакты с сотрудниками полиции, – ответил за всех Пальфи. – Надеюсь, вы сможете вызнать у них больше.
– Да уж постараемся… – пообещал человек в плаще. – Господа, я официально благодарю вас за сотрудничество. Еще раз приношу свои извинения, что нам пришлось забрать у вас дело. Впрочем, забрать не совсем точное слово, мы, в силу необходимости, забираем у вас только нужных нам свидетелей и фигурантов, но вы можете и дальше проводить свое расследование. Единственная… просьба. Информировать нас обо всех ваших продвижениях в ходе расследования. Со своей стороны, и мы обещаем передавать вам всю интересную для вас информацию, касающуюся этого дела, если она попадет к нам в руки и будет дозволена передача ее сторонней службе. Еще раз благодарю за содействие и желаю успехов. Всего доброго.
Закончив свою речь, сотрудник СНБ пожал руку Пальфи, поклонился остальным и направился к выходу.
Рагоза подошел к Роману и Лагачу.
– Не понимаю. Он забрал материалы, но позволил нам дальше заниматься этим делом… Почему?
– Потому что он сейчас забрал нашу единственную ниточку, за которую мы могли его распутать, – ответил Лагач.
– Ребята, надо поговорить, – сказал Роман.
От дверей участка отъехал серый микроавтобус.
– Значит, он напоследок оставил тебе адрес? – уточнил Рагоза.
– Да.
– А почему ты не сказал об этом «снобам»? – спросил Лагач, пристально посмотрев на Романа.
Тот смутился:
– Даже не знаю… Понимаешь, что-то тут не сходится. Какой смысл деду давать нам адрес, если мы с СНБ все равно работаем «в одну корзину»? Значит, есть в этой истории что-то, чего мы пока не понимаем.
– М-да, задал ты нам задачку.
– Ты посмотрел, кто проживает по адресу? – спросил Рагоза.
– Да, – сказал Роман, кивнув на браслет. – По базе – пенсионерка. Шестьдесят восемь лет. Живет одна.
– И что мы будем делать с этой информацией? – осторожно осведомился Лагач.
– А что мы можем с ней сделать? – спросил Рагоза философским тоном. – Только одно.
– В смысле?
– В смысле съездить и посмотреть.
– А СНБ? – напомнил Лагач.
– А что СНБ? – спросил Рагоза.
– Осерчают они на нас.
– Пускай серчают. Мне СНБ не жена и не теща, чтоб я из-за этого беспокоился. Не знаю, как вам, а мне уж больно охота узнать, в чем тут дело.
Лагач перевел взгляд на Романа.
– А ты что думаешь?
Роман помолчал и сказал:
– Формально дело у нас не забрали. Поэтому, теоретически, можем.
