железная причина, чтобы заговорить с любой понравившейся девушкой….
– Иди, – повторил сержант, – Спросишь, как погода и все такое прочее.
Иди!
Картман покраснел, как рак.
– Может вы сами, сержант? Я как – то…
– Солдатик, это приказ. Ты соображаешь? Вместо очаровательного кавалера к ней подойдет знакомиться экскаватор? А я не имею права окидать машину. Она-то наверное, симпатичных мужчин и не видела в своей жизни, а тут ты, парень – хоть куда! Спросишь, где живет. А то я завтра сменюсь, пойдем к ней в гости. Так что бегом. Я, если что, тебя прикрою, – бодро сказал он, поводя пулеметами.
Картман, отправился к набережной, поскрипывая мотоброней и страдая от жары.
– Улица Фулмарк, 40, – усмехнулся сержант, провожая взглядом солдата, – Давай, не подкачай… Если что – ты меня к ней притащил, красавчик…
Картман обреченно подошел к волнорезу. Агнесса медленно стянула через голову майку и легла спиной на раскаленный, как противень, бетон, словно устраиваясь загорать. У Картмана чуть не отнялись ноги. Благо, мотоброня подхватила его, принимая за обессилившее в бою тело.
Сержант, выкатив глаза и, словно обезьяна, повиснув на кронштейнах своей клетки, командовал оглушительным шепотом:
– Иди! Ай! Ой! Да, иди, иди, салага! Увалень деревенский…
Картман, услышав, сдавленные вопли сержанта снова начал двигаться. И, наконец, подошел.
– Э-э… – промямлил он, – Патруль Пустынной Стражи. Ваши документы, пожалуйста…
– Вам не жарко? – участливо поинтересовалась Агнесса – А документов, к сожалению у меня с собой нет… Да и положить, в общем-то, некуда…
Она провела руками вдоль линий своего прекрасного тела.
Картман затравленно оглянулся. Его взгляд наткнулся на покачивающийся кулак сержанта.
– Я живу недалеко, – томно произнесла Агнесса, – совсем рядом. Можно, я здесь немного позагораю?
Она ослепительно улыбнулась.
– А где вы живете? – тупо спросил Картман.
– Улица Фулмарк, 40. Совсем рядом….
– У вас нет документов? – Картман, казалось, обрел под ногами почву, его голос окреп. – Вынужден вас задержать до выяснения обстоятельств. Встаньте и оденьтесь, пожалуйста.
– Ну, пожалуйста, я сейчас принесу документы, не арестовывайте меня, ну, пожалуйста.
– Я вам, говорю, вставайте, – занервничал Картман, непроизвольно трогая автомат.
– Ладно, – вздохнула Агнесса.
Она села на бетоне, поджав ноги, прямо спиной к Картману.
…Солдатик смотрел на нее, глаза у него расширялись от ужаса. Руки онемели, тело остолбенело, язык присох к небу.
А она оглянулась и, быстро натянув майку, ослепительно улыбнулась ему через плечо….
…Из-за поворота вдруг донесся истошный рев, и прямо на них, поднимая клубы желтой пыли, выскочил облезлый джип с маленьким уродцем за рулем. Вцепившись, в толстенную дугу безопасности с разбитыми фарами на ней, не переставая, орал мальчишка. Картман, разинув рот, издал какой-то полувопль-полуписк, глядя на несущегося на него железного монстра.
Не успев притормозить, джип с размаху двинул бампером Картмана в грудь, защищенную мотоброней. Картман с воплем повалился, словно статуя, поверженная варварами. Он даже не успел схватиться за автомат, как Агнесса ловко прицепила сзади к его оружейной сбруе огромный монтажный карабин на стальном тросике.
Хорхе – а это был он – за визжал, тыча обрубками пальцев в лежащего.
– Батарею ему вынь, вынь батарею!!!
Агнесса вскочила, как кошка на грудь Картмана, и занесла над ним вытащенный откуда-то огромный зазубренный штык-нож. Глядя на лезвие, Картман смог только громко икнуть.
Сержант от неожиданности грохнулся на пол кабины своего робота.
– Держись, Картман! – проревел он, и робот, словно в замедленном кино, ухая и вминая размягченный солнцем асфальт, понесся прямо на джип. Сержанта вовсю болтало в кабине – он не был пристегнут, как это полагалось в движении – и от яростного вращения пулеметами толку было мало.
Тем не менее, сержант успевал, что было мочи, орать в рацию:
– Нападение! На третий пост! Мэйдэй! Мэйдей!
И тут пулеметы, навращавшись вдоволь, открыли огонь. Трассы помчались вперед, к лазурному морю, рассекая небо на ровные сектора. Но большей частью – заканчивая свой путь в толстом бетоне стен, что разлетался в пыль, но, все же принимал в свои объятья стаи сестренок-пуль.
…Агнесса быстро поддела ножом утопленную в броне крышку, им же выковыряла небольшую никелированную батарейку, после чего все сигнальные огоньки на мотоброне Картмана погасли, а его руки и ноги с умирающим звуком грохнулись на бетон. Вокруг уже бушевал ураган из пыли и осколков, поднятый пулеметными очередями сержанта.
Агнесса, прикрываясь от осколков и пыли локтем, нырнула в кабину, и подергала примотанный к балке металлический трос. Примотано было на славу. Трико, от страха и возбуждения непрерывно орал, вцепившись в борт, и изредка переводя дыхание.
– Давай! – крикнула Агнесса, рывком сбрасывая мальчишку под сиденье.
Джип рванулся, натянув трос, и, как трактор, потащил за собой безвольное тело Картмана. Картман усердно рыхлил трухлявый бетон, оставляя за собой борозду в густой желтой пыли, и кричал сержанту:
– Не стреляйте-е-е-е! Помогите, сержант, они меня увозят!
Картман цеплялся изо всех сил в асфальт и бетон, но без помощи батарейки от мотоброни было мало толку.
Джип, набрав скорость, промчался мимо растопырившего клешни робота, как футбольный мяч мимо вратаря в пустые ворота, и въехал в переулок.
Сержант, исступленно дергая за рычаги, развернул свою машину и бросился следом.
Но когда он ворвался на улицу, сворачивая манипуляторами балконы второго этажа, то увидел только облако пыли вдали, борозды от тела Картмана, и медленно падающий и повисающий на проводах фонарный столб.
Словно в насмешку над сержантом, автомат, который они так безуспешно терзали с Картманом, вдруг ожил, мигнул, и вывалил откуда-то снизу лоток, в который посыпались раздувающиеся пивные банки.
Сержант, в своем чудовищном механизме медленно подошел к автомату и вытянул из кабины руку.
– Проверяйте срок годности Покупаемой Продукции! – веселым женским голосом сказал Автомат. Раздался чпокающий звук открываемой банки, а следом – вопль сержанта.
И из кабины повалила обильная, густая пена.
– Я отвезу беднягу Пино в морг, к этому Торкису. Пусть забальзамирует тело, отправим потом, – сказал Томас, – Я сопровожу его. Распорядитесь о транспорте.
Томас взобрался на броню транспортера. Механик попытался его завести, но под капотом раздавались только странные щелчки.
– Ничего не понимаю, – удрученно утирал потное лицо механик. – Час назад ведь все было нормально…
Он с усилием поднял броневой лист капота и тут же издал удивленный, а следом – негодующий крик.
– Ах ты, тварь! Боже мой… Да их тут две… Три….
В капоте, между тем, было полным-полно крупных темно желтых ящериц, которые увлеченно разбирали двигатель. Одна томно прикрыв глаза, сосала остатки топлива из разорванной трубки топливного шланга, другая искрила трамблером. Две с озабоченным видом отдирали со штатного места распредвал.
Завидев механика, они подняли плоские головы и, помедлив секунду, бросились врассыпную.
– Пшли отсюда! – механик в ярости швырнул ключом в двух ящериц, воровато волокущих стартер, – Они разобрали весь двигатель! Вот проклятие! Что за напасть такая? И откуда они только такие взялись? Как это
